— Вот так мы и поедем.

Моя грудь прижалась к его спине и, слава Богу, шлем скрыл пылающее лицо.

— Уверена, мне не обязательно сидеть настолько близко.

Он прыснул от смеха, и мотоцикл под нами ожил. Сердце бешено заколотилось в груди. В каких бы безумствах я не участвовала по долгу службы, на байке еще ни разу не каталась, поэтому и не знала что можно от него ожидать.

— Я в этом первый? — спросил он.

Я закатила глаза.

— А ты истинный джентельмен.

Еще один заливистый смешок послышался через динамик, а затем мы отключились. Рен не потрудился облегчить мне задачу. Он просто спустил сцепление, заставив меня от неожиданности уткнуться в его спину. Руки неосознанно сжались вокруг его талии. Когда мы направились к оживленным улицам квартала, я зажмурилась, потому что не хотела смотреть на людей, мимо которых мы проезжали; ветер — поток ветра — восхитительно обволакивал мои пальцы и голые руки. Спустя пару минуту я уже сидела с открытыми глазами.

Магазины и люди размывались в головокружительном потоке, а наша скорость была пугающей и безумной, но вместе с тем это было... восхитительно. Повернув голову и широко раскрыв глаза, я осматривала все вокруг. Было в этом что—то освобождающее. Поэтому многие ездят на мотоциклах? Интересно, каково ощутить ветер в волосах? Однако, я не настолько смела и глупа, чтобы снять шлем. Скованность и напряженность покинули тело, и я знала, что могу отодвинуться, но не стала этого делать.

Я чувствовала силу и мощь накаченной спины Рена каждый раз, когда его мышцы напрягались и сжимались. Под сомкнутыми руками я ощущала, как его упругий живот вздрагивал каждые пару минут, будто его тело неосознанно на что—то реагирует.

— Держишься там? — спросил Рен.

В ответ, я как дура закивала головой.

— Да. На самом деле, мне... очень нравится.

— Это еще что. На обратном пути я планировал показать тебе, как выжму максимум скорости из этой красавицы, — спускаясь по наклону он притормозил у светофора и, наклонившись, сжал мои сцепленные руки. — В такие минуты кажется, будто ты летишь как птица.

У меня сердце ушло в пятки. Я просто была не в состоянии ответить, так как мы вновь поехали, пересекая Канал. Должно быть, мы направлялись в деловой район — туда, где недавно видели Древнего, выдающего себя за известного застройщика.

— Я тут немного понаблюдал за нашим другом, — начал объяснять Рен, пока мы стояли в пробке. — Каждый вечер, около семи—восьми часов, он покидает отель и направляется в клуб под названием "Флакс", что находится несколькими улицами ниже. Слышала о таком?

Похоже на одно из мест, в котором тусуется Вал.

— Нет. Наверное, он не так давно открылся, хотя по правде говоря, я не так уж и часто хожу в клубы.

— А я—то думал, ты страстная тусовщица, — сказал он слегка дразнящим тоном.

— А как насчет тебя?

— Я пил и вытворял все, что обычно делают на вечеринках до тех пор, пока мне не исполнилось двадцать один, — он нагнулся и похлопал меня по согнутому колену. — Я сводил родителей с ума. Оглядываясь назад, я понимаю, что вел себя как настоящий засранец. Они рисковали жизнями, а я возвращался домой в стельку пьяный. До сих пор удивляюсь, как они не придушили меня во сне, — он засмеялся, но скорей для себя, нежели для меня. — Ты же знаешь, какое у нас было детство: утром мы ходили в школу, а сразу после нее должны были идти домой.

— На тренировку, — я съежилась, вспоминая свои школьные годы. Одноклассники считали меня странной, потому что я никогда не посещала внеклассные занятия, не ходила на спортивные соревнования, и дружила только с теми, чьи родители тоже члены Ордена. Такой и была моя жизнь, но меня вполне устраивало.

— Мы действительно не могли насладиться полнотой жизни, поэтому я брал от жизни все то, что мог, — Рен пожал плечами. — По крайне мере, я больше не издеваюсь над своим организмом. Я все еще люблю попить пивка, но не напиваюсь в хлам. А что насчет тебя?

— У меня были тяжелые моменты, но все было нормально. Со мной был... — я не дала себе закончить это предложение. Мне повезло, что со мной был Шон, сначала как друг, а затем как некто намного дороже. — Сейчас я не пристрастна к алкоголю. Это все не очень—то мне по вкусу.

Он замолчал, и сквозь неловкую тишину, повисшую над нами, был слышан лишь рев мотора.

— Твои родители живы? — спросила я.

— Да. И да, они все еще члены Элиты, — последовала пауза. — А твои?

Я закусила губу.

— Нет. Оба мертвы. Моих настоящих родителей убили, еще когда я была младенцем, а потом меня удочерили Холли и Адриан. Они не могли иметь собственных детей, поэтому решили вырастить меня.

— И они тоже погибли?

Такое знакомое чувство жжения сдавило мою грудь.

— Да. Они тоже погибли.

— Проклятие. Я очень соболезную твоей утрате. Это не правильно, что в твои годы, ты успела познать такую боль.

Я не знала, что и сказать, поэтому прошептала лишь "спасибо", отчаянно желая, чтобы этот разговор не заходил так далеко. Когда ты делишься с человеком чем—то настолько сокровенным, вы сближаетесь и становится намного тяжелее, когда ты... теряешь его. Я потеряла счет, сколько раз твердила себе ни к кому не привязываться, но ослушалась себя, когда дело дошло до Вал. Или до старого ворчуна Джерома, или Дэвида.