— Ну… Он сказал мне после уроков прийти в часовню. Я пришла. Удивилась, потому что пришло еще очень много детей. Неужели все такие хулиганы? — подумала я. Я тогда еще совсем недолго училась в той школе. А капеллан повел нас в большое здание рядом с часовней, там раньше был барак, но его отремонтировали. Оказалось, он там занимался с нашим школьным хором, а тем, кто петь не мог, рассказывал. Об истории Мексики, о Боге, об искусстве. Мне он сказал, что я, наверное, шалю от скуки, так вот мне занятие, и я должна заниматься каждый день в течение недели, а потом обсудить с ним. И включил мне фильм о живописи. Там были все-все древние шедевры! Сказать по правде, это он потом учил меня рисовать. Я стала ходить к нему каждый день, это и вправду было намного интереснее, чем гулять по улице или что-то еще. К тому же я подружилась с девочкой из хора…

— Поразительно умный человек. С таким подходом не удивлюсь, что вы очень набожна.

— Честно говоря, иногда я пропускаю мессу. Но молюсь каждый день!

— Куда вы ходите к мессе?

— В церковь Святого Людовика на Холме.

Пришел Педро и подал кофе с сигаретами. Очень вовремя, потому что старик-генерал мне уже слегка разонравился с профессиональной точки зрения. Повосхищалась — и хватит. Теперь я скорее опасалась его. Настоящий контрразведчик. Надеюсь, ему не занадобится проверять мою легенду. Школа никуда не делась, и капеллана я описала как живого. Другое дело, что мой прототип, настоящая Долорес Кастро, вообще-то была очень тихой и смирной девушкой. К тому же болезненной. Она не шалила на уроках, к капеллану ходила за компанию с той самой подружкой из хора. И плавать, кстати, не умела.

Я пригубила кофе, закурила сигарету. Генерал отошел к стеллажам, отпер стеклянную дверцу и вынул громадный том. Как я определила — альбом по искусству. О господи, зачем это ему?

Он раскрыл том посередине, показал мне картину:

— Узнаете?

Ну, «Мону Лизу» не узнать невозможно. Ты решил устроить мне экзамен на знание живописи?! Генерал показал еще несколько картин, столь же известных и ярких. Я назвала. Потом сообразила, что всерьез меня экзаменовать не станут — нормальная деревенская девочка даже имени Леонардо да Винчи или Рафаэля никогда не слышала. Даже окончившая полную школу.

— У вас отличная зрительная память. Для сравнения: мой младший брат из всего мирового наследия узнал бы в лучшем случае «Мону Лизу». Хотя получил образование куда лучше вашего. Но его никогда не интересовала живопись. Что ж, если у вас такая память… — Он принес толстую папку и положил ее передо мной. — Посмотрите. Кого-нибудь из них вы видели на набережной сегодня утром?

Я раскрыла папку. Все понятно. Внутри лежали большие глянцевые фотографии прекрасного качества. И почти сразу я нашла снимок одного из «грабителей».

— Вот. Этот был на набережной. Хотя здесь он одет намного лучше.

— Посмотрите еще.

Нет, в папке больше не было ни одного знакомого лица. Впрочем, если честно, кое-кого я опознала — одних по публикациям в прессе, других по нашим ориентировкам.

— И эти трое — они были без машины? Пешком?

— Ну, я не знаю, кому принадлежала та «Севилья»…

— Это машина моего сына.

— Тогда да, выходит, пешком. И вправду удивительно.

— Пока вы ехали, может быть, кого-то видели?

Я покачала головой:

— Нет, набережная была совсем пустой. Пустынной то есть. Ни души. Да в это время там никогда никого не бывает. Там днем много гуляющих.

— Это пешеходы. А машины?

— Тоже нет. Хотя… постойте. Правда, это было не совсем на набережной. Я съезжала с Аллеи, когда мимо проехала машина. Мне показалось, она шла с превышением скорости, я еще подумала — напрасно. Улицы недавно помыли, а там опасный поворот… Черная «Монберра» этого года выпуска.

На морщинистом лице генерала появилось плохо скрытое удовлетворение.

— Но, наверное, она ни при чем, ведь не станет же владелец такой дорогой машины участвовать в уличном криминале! Хотя… ее тоже могли угнать. Но как? Я слыхала, угнать ее почти невозможно…

— Я проверю, дитя мое, — генерал отечески похлопал меня по руке. Потом принес еще одну книгу и положил ее на стол. — Ты слыхала о таком человеке — Габриэль Гарсия Маркес?

Я сдвинула брови, решив, что не буду обращать внимания на фамильярность генерала.

— Н-нет.

— Не удивлен. Об этой книге не рассказывают школьницам на уроках словесности. И капеллан о ней вряд ли упомянет. Маркес, девочка, — это легендарный писатель, воспевший наш мир и нашу особенную культуру. Его гений расцвел еще в те столетия, когда никто не помышлял о расселении по Галактике. Тебе обязательно нужно прочесть его книгу.

Я посмотрела на роман влюбленными глазами:

— Бумажная книга!

— Да. Возьми ее, прочти. И вот еще, — он дал мне визитку. — По пустякам не звони. Но если вдруг случится что-то серьезное… Это номер моего секретаря.

Я вышла из библиотеки, прижимая томик к груди и с таким лицом, словно мне было явление Богородицы. Дворецкий проводил меня вниз, к гаражу, около которого уже стояла идеально отмытая машина. Я села, огляделась — да, тачку отчистили и высушили на совесть. Тщательно упаковала книгу в ящик для перчаток — делая вид, что настоящее сокровище именно она, а вовсе не визитка генеральского секретаря, — и тронулась по узкой аллее к выезду.