— Ну что ты смотришь! — крикнула она. — Ты что, не видишь, я умираю?! «Скорую» вызови, дура!

Я спокойно набрала код службы спасения, указав координаты.

— А ты разве боишься смерти?

— Я жить хочу! Ну помоги же мне, сделай что-нибудь!

Она завыла, схватившись за живот. Я не сдвинулась с места. Вики поползла к брошенному пистолету. Я легко перепрыгнула через нее и мыском туфельки откинула пистолет в кусты.

— Ничего, — сказала я равнодушно, — ваша секта верит, что все, кто умер до Часа Икс, возрождаются совершенными. Вот и проверишь на себе.

Ответом мне была ругань. Вики упала на мелкий гравий аллеи, ее корчили судороги, с губ летела пена, она кричала так, что закладывало уши. Она умоляла спасти ее, что-нибудь сделать, она не хотела умирать так рано, так глупо, так унизительно.

Я молча наблюдала.

Кажется, я знала, чем ее убила Леони. Хороший препарат. У меня во время одной из миссий тоже была ампула этой штуки. На всякий случай. Смерть наступает без боли и страха. Просто теряешь сознание, а через пять минут здороваешься с предками на небесах. Но в сочетании с традиционными антидотами — такой вот интересный и поучительный эффект.

У этого препарата не было антидотов. Потому его и выдавали разведчикам, поэтому Леони выбрала его для себя. Чтобы никакой врач не помог. Нам, владеющим секретами, нельзя позволять спасти себя. Синильная кислота, конечно, еще эффективнее, но сложнее в обращении. Было несколько случайных смертей.

Надо будет оплатить Леони нормальные похороны, почему-то подумала я. Похороны, а не кремацию. Как же жаль, что она умерла.

Вики все еще кричала. Ее можно понять. Агония — тяжелый этап в жизни. Может быть, даже тяжелей, чем рождение. Лучше кричать, потому что крик отвлекает. Психика защищается. Хотя, казалось бы, какой смысл беречь психику, если жизни осталось несколько минут? Но человек такая тварь, что не верит в смерть, даже когда мозг уже начал разлагаться. Борется за существование, старается уцелеть.

Быстрые шаги, шумное дыхание. По аллее к нам бежал Хикати. А у Вики наконец прекратились судороги, она села, покачиваясь. Ну да, это тот самый препарат. Если сочетать его с антидотом, то на одном из этапов появляется видимое облегчение, когда кажется, что смерть прошла стороной. После этого наступит короткая и по-настоящему жуткая агония. Я подумала, не заткнуть ли заранее уши. Не будет ли это смотреться чересчур цинично?

Хикати застыл, глядя на Вики. А в небе уже рокотал вертолет службы спасения. Быстро, однако. Но спасти не смогут. До смерти — пять минут.

— Что это? — спросил он.

— «Энола Гей», — ответила я. — У Леони был прекрасный вкус. Вы проводили ее?

— Д-да, — Хикати чуть запнулся, но справился с собой. — Ее уже увезли в морг. Делла, я хочу попросить вас. У вас есть связи. Земля в Шотландии дорогая, деньги у меня есть, но мне просто не продадут, я формально не местный, и даже связей подобающих нет. Я хочу похоронить Леони по-человечески. В земле. Я не верю в Библию и прочее. Но вдруг? Будет Страшный суд, трубы архангелов, знаете ли. Мертвые восстанут из праха. Но если праха нет, как же они восстанут? Мало ли… что мы знаем об этом мире… в общем, я бы хотел, чтобы у нее была возможность восстать. Если мертвые не восстанут, ничего страшного, но могила — это тоже хорошо, у нее же сын и две дочери еще живы, не знаю, говорил ли я вам, но обе дочери в некотором смысле тоже мои жены… Леони-то знала, конечно, и была очень рада… в общем, у нее есть внуки, мальчик и девочка. Три и четыре года. Девочка очень похожа на Леони. И зовут ее тоже Леони. Удивительно, сам не ожидал, что от меня могут быть красивые дети. Впрочем, моя мама в юности была красотка. Да и отец… я-то просто насмешка над ними, но детям это не передалось… И я подумал: наверное, Нюру, девчонкам, да и детям нужна эта могилка. Просто прийти к близкому человеку. Правда, да? Наши предки были не дураки, раз столько тысяч лет берегли кладбища… Вы меня понимаете?

— Я как раз думала о том, что ее надо похоронить в земле. Конечно, я сделаю для вас, что смогу.

Рокот вертолета нарастал. Я уже увидела его из-за верхушек деревьев. Вики обрадовалась, но именно в эту секунду началось самое страшное. Она выгнулась дугой, завыв низко и жутко. Хикати позеленел.

— Бежим! — рявкнула я.

— Но как же мы ее бросим… — прошептал он. — Человеку плохо!

Я схватила его за руку, потащила под деревья. У меня все плыло перед глазами, я уже знала, что сейчас произойдет…

— Идиот! Это «Энола Гей» с антидотом! Ее нельзя спасти! Она уже пять минут как мертвая!

— Я должен! — тоненько выкрикнул Хикати, вырвался и смешными прыжками помчался по аллее.

Я просто смотрела.

Поздно.

Неоправданный риск. Не имею права. Должна стоять.

Туша вертолета с цветографической схемой службы спасения.

Позади — вторая. Вторая — настоящая.

Человек с винтовкой, в боковом люке, чуть высунулся за борт, чтобы лучше видеть.

Два выстрела.

Один оборвал мучения Вики.

Второй — нелепую жизнь Лоренса Хикати.

Первый вертолет унесся вдаль. Выли сирены, кто-то вдали кричал, прибежала чья-то собака в ярко-розовом ошейнике, поглядела с ужасом на трупы — и попятилась, поджав хвост. Следом из кустов выскочил подросток в килте. Рыжеватый, нескладный, с белесыми ресницами. Вытаращил голубые глазищи и встал как столб.

Вертолет спасателей искал место для посадки. Там уже все поняли, поэтому не торопились.

Придется мне покупать два места на кладбище. Нельзя же разлучать людей, которые были слишком умными и слишком гордыми, чтобы пожениться иначе чем за полчаса до смерти.