Шрифт:
На столе стоит портрет Хемингуэя.
Надрывается телефон в пустой Андреевой квартире.
Темно.
Лунные пятна от окна. Мерцает браслет часов на его руке. Чуть светятся её рассыпанные волосы. Да едва белеют простыни. А так — темно.
Она. Знаешь, мне так спокойно с тобой…
Он. Я люблю тебя, маленькая…
— Как хорошо лежать на твоей руке… Я хочу, чтобы ты всегда-всегда был…
— Я тоже…
— Всегда-всегда…
— Я тоже…
— Всегда…
— Всегда…
— Я люблю тебя…
— И я люблю тебя…
— Будь всегда…
— Будешь?
— Буду, маленькая. Конечно, буду…
— Ну иди ко мне…
Изображение лёгких на рентгеновском экране.
Он вышел из её дома, остановился и закурил. Был удивительно добрый весенний вечер. На асфальте были все те же классики.
Он запрыгал по ним, напевая:
— Ковыляя, кот идёт, Кошку под руку ведёт. Ковыляя, кот идёт…
Очень поздно.
Горит настольная лампа в комнате Андрея.
Они сидят вдвоём: Андрей и Слава.
Слава заканчивает читать свой новый рассказ.
Андрей курит, внимательно слушая.
— Ну как? — говорит Слава, и тоже закуривает.
— Ты знаешь, старик, великолепно. Ты гений. Не знаю, выйдет ли из тебя инженер, а писатель точно выйдет. Бросай свой институт, вали к нам.
— Да ну… Писать же меня там не научат… А так хоть профессия будет…
— На черта тебе она?
— Как на черта? Вот ты уверен, что сумеешь жить на свои стихи. А я не уверен.
— Я тоже не уверен, что смогу…
— А я хочу быть уверенным. Понимаешь? Вот если бы я писал как Хем!.. Я б тогда на всё плюнул. Писал бы, писал бы, писал…
— Зачем тебе писать как Хем? Ты пиши как ты.
— Стараюсь. — Слава встаёт. — Пойду я. Поздно.
— Да чего там, посиди ещё…
— Спать охота. Утром рано вставать. Это вам хоть до часу отдыхать можно.
— Нам завтра тоже рано: субботник.
Жмут руки.
Андрей. Да, чуть не забыл тебе сказать. Женька звонил. Завтра собираемся у него. По трояку. Выпьем. Попляшем.
— Что, день рождения у кого?
— Да нет, просто предки свалили. Придёшь?
— Постараюсь.
— Один?
— С Танькой.
…потом Андрей долго смотрит с балкона, как Слава медленно идёт по пустой тёмной улице.
Утро.
Пустые трибуны стадиона.
Очень тихо.
Идут на субботник.
Гвалт. Весело.
В джинсах, спортивных костюмах, кедах.
Шумной толпой идут. Дорогу перебегает Андрей.
— Гляньте, Андрюха!
— Привет. Андрей!
— Здоров!
— Гутен морген!
Андрей смешивается с ними. Смех. Он рядом со Светой. Тут же битник Женя, Сергей и ещё знакомые лица.
Жмут руки.
Женя. Ты предупредил Славку?
Андрей. Да, он вчера был у меня. Где работаем?
Сергей. Убираем стадион.
Андрей. А занятия будут?
Женя. Какие занятия, бог с тобой! Пиво пойдём пить.
Где-то впереди уже поют песни.
И вот — вот они уже на стадионе.
Субботник начался.
Стадион оглашён гвалтом.
Получают лопаты. Метут на трибунах. Тащат разные вещи.
Андрей, Света, ещё ребята с лопатами.
— Идёмте со мной, — говорит им мужчина в кепке.
Они выходят с территории стадиона.
А рядом со стадионом — кладбище.
Ларек, где продают венки. Ворота на кладбище. Старухи.
У ворот метёт толстая баба.
А рядом — студенты окапывают деревья возле стадиона. Оттуда доносится гвалт. Мужчина в кепке повернулся и ушёл. Мимо на улице звенят трамваи, мчатся троллейбусы и машины.
Ребята вкалывают.
Битник Женя включает транзистор и вешает на дерево.
Андрей. А где тут можно напиться, отцы?
Сергей. Чёрт его знает.
Света. А я тоже хочу пить.