— Удачно! — радостно показал я Злобе оттопыренный большой палец.

— Отлично! — обрадовался и он моим успехам, сразу вручив награду — еще один кувшин — Теперь топай обратно. Но на этот раз тебе нужен другой старичок, тот, что с седой бородой. Не вздумай отдать рыжебородому!

— Почему?

— Потому! Разобьет и снимет с тебя благословение. Они ведь с братом в контрах. Так что делай все правильно. Отдай кувшин седобородому и скажи «Родичи ваши с оказией передали кувшин воды, что со снежных вершин отчих гор сбежала по склонам крутым, чистотой своей всю округу поя и жизнь даря».

— Ох,… повтори-ка….

Злоба повторил несколько раз, и я сумел все запомнить. После чего потопал обратно к домику, постучался. Мне снова открыл рыжебородый.

— А где у вас тут колодец, дедушка?

— Вон там, отрок — улыбнулся мне Туррагс, икнул и удалился, пряча за дверью явственно порозовевшие щеки. Уже приложился старый к кувшину заветному….

Я выждал пару минут и снова постучал. Вышел седобородый — в два раза худее первого старика, но с такими же кустистыми бровями. Я поспешно изложил причину прихода, отдал кувшин с талой водой, после чего дед что-то пробурчал и скупо осенил меня загадочным знаком. Сделано. Я пошел себе потихоньку обратно, удивленно глядя на следующее сообщение:

Вы получили положительный эффект «Благословение старого горца Буррагса Снежного»

Ваши запасы маны увеличены на 0.5 %

Дополнительная информация:

Данный эффект не воздействует на других игроков.

Благословение действует до тех пор, пока жив Буррагс Снежный.

Благословение действует до тех пор, пока Буррагс Снежный не снимет его — к примеру, в случае порчи с ним отношений.

Вот это да….

Я только что заработал полтора процента к запасам маны и всего за десять минут. Пока живы дедушки — все просто отлично. Кажется, я начинаю проникаться родственной любовью к старикам.

— Супер! Супер! — я буквально источал восторг — Дальше так и будет?

— Мечтай больше — фыркнул Злоба — Считай, что это была вишенка на торте. Ты ее слопал, а теперь пора грызть лишь слегка пропитанные кремом сухие коржи. Пошли, грызун, двигаем к следующей цели. Время забрать бутылку!

Что именно хотел сказать профессиональный волшебник, я узнал спустя достаточно короткое время и еще один перенос путем магической телепортации. И почти час я угробил на шатание за нищим бродяжкой по пыльным улицам городка Луково Счастье, представляющего собой удивительное аккуратное поселение с домами из темно-красного и светло-желтого кирпича, окруженного несколькими километрами луковых огородов. Да, тут сажали только лук, причем везде, включая горшочки на подоконниках и большущие ящики с землей на крышах. Главная площадь городка украшена гигантской клумбой засаженной… верно — луком. Километрах в пятнадцати от города располагалось селение чуть поменьше, именуемое Чесночная Радость …. Так что мне еще посчастливилось, счастье выпало, а не радость.

Почти час я угробил на следующее занятие — нищий бродяжка неопределенного возраста с одним большим колтуном вместо прически разбрасывал повсюду семена алых тюльпанов, чьи образцы были заткнуты за тулью его драной войлочной шляпы. Я ему помогал, изображая из себя сеятеля — как на картинах рисовали мужиков с сумкой холщовой на поясе, разбрасывающих горстями зерно. Разбрасывали мы понятное дело не на брусчатку или утоптанную землю, а в понатыканные буквально всюду горшки, ящики, клумбы, огородики и огородища. Сыпали семена щедро…. А на нас с еще большей щедростью выливали помои крайне озлобленные, но миролюбивые жители. Выливали в буквальном смысле слова — из окон, при помощи ведер. На меня сыпались очистки, гнилые овощи, фрукты, тухлые яйца и прочие «богатства» что каждый может отыскать в собственном помойном ведре. Доставалось не только мне, но и безымянному нищеброду нанявшему меня в помощники в обмен на небольшую бутылочку заполненную неким эликсиром сделанным по семейному рецепту. Мы с ним совершали большой круг почета по центральной кольцевой улице, а за нами бежала ватага мальчишек, голосящих что есть сил:

— Опять бродяжка за свое-е-е-е! Опять гадость вонючу-у-ую садит! Лук наш благоуханный губи-и-ит!

Доставалось и в мой адрес — и ругани и помоев. Жители были весьма недовольны.

— Опять за свое, шаромыжник? И дружка позвал?

— Убирайтесь!

— Валите отсюда!

— Не смейте сажать эту гадость!

— Топчите, топчите тюльпаны! Сгребайте семена их паршивые! И в огонь! И в огонь!

— А вот тебе помои в харю! И тебе!

— Проваливайте из города!

— Какое ваше право тут сажать? Зовите мэра и стражу!

Стражники впрочем, были здесь же, но не вмешивались, одновременно играя роль примирителя, ибо никто не рисковал от помоев и ругательств перейти к камням и побоям.

В общем — обошлось.

Когда я остановился у финиша, то смахивал на крайне странное и вонючее создание покрытое густым слоем гадости. Мне вручили склизкую бутылочку из плохого стекла, заткнутую куском тряпки. Внутри бултыхалось нечто серое, напоминающее испортившийся грибной бульон с осклизлыми кусочками моркови. Зрелище отталкивало, опрокидывать сей эликсир в рот не хотелось совершенно. Слава Богу, и не требовалось — это заначка.