В это время у меня произошла очень напряженная стычка с моим другом. О том, что Ра приедет в Седону, в местном журнале были размещены объявления от Дизайна Человека Америки. Редактор хотела взять у Ра интервью, и это было организовано. В последнюю минуту она попросила моего друга сделать это вместо Ра. Мой друг был аналитиком и учителем. Когда она сказала мне об этом, мой сакрал ответил «э-а, для меня это некорректно». Я ответила редактору, что интервью с кем-то другим не будет. С этой переменой изменился и мой отклик. Мой друг был вне себя, и после этого наша дружба по-настоящему так и не возобновилась. Это была одна из этих жестких тем - плата за эту роль. Я имела дело с таким количеством друзей, и то, что было до этого только дружбой, в определенный момент стало бизнесом. А это совсем другие взаимодействия, которые могут путать все карты.

В доверии такая красота

И нет никаких причин для беспокойства, когда я отправляюсь в это путешествие

Никакого беспокойства о том, кто есть в моей жизни или кого в ней нет

Более нет сомнений - «А куда мы идем?»

Более нет страданий - «Почему этого не происходит?»

Больше нет борьбы - «Но я хотела этого!»

Более нечего бояться - «Что теперь со мной будет?»

Было так много опытов, которые показывали мне

Снова и снова, что моя жизнь разворачивается так, как надо

И я точно сонастроена с каждым дыханием отклика

С той, кем я рождена быть

В Нью-Йорке Ра впервые собрал исключительно Манифестирующих Генераторов. Поводом послужили заявления некоторых людей из Калифорнии, которые хотели изменить Систему Дизайна Человека, и поэтому вокруг МГ возникло много путаницы. Произошло это в конце марта. Потом Ра улетел обратно на Ибицу, а я вернулась в Седону.

Чуть позже в апреле я уже летела на Ибицу на Ежегодную Встречу сообщества Дизайна Человека. В рамках данного мероприятия все директора национальных организаций должны были встречаться с Ра в течение двух дней. Я с нетерпением ждала этой встречи и в то же время немного нервничала. Я знала свой сакрал, и я знала, что я не имела над ним никакого контроля.

Тем не менее, я также с нетерпением ждала, чтобы услышать, что и как делают в других странах. В качестве директора я была новичком и чувствовала, что взаимный обмен мог бы быть очень полезным. Мы собрались за круглым столом, Ра вошел и сообщил нам, что он больше не собирается быть ответственным за Совет, и переложил это на другого. Он представил этого человека, сказал пару слов и вышел. Я была немного удивлена, но по-прежнему открыта к этой встрече.

Единственное, что я знала заранее - это то, что нам будет представлена новая образовательная программа. В Америке школьная часть Дизайна Человека еще не была сформирована, и я с нетерпением ждала советов о том, как это сделать. Я знала, что я не могла управлять школой, и когда Ра приезжал, он помог мне найти того, кто будет это делать.

В начале встречи каждый из нас получил повестку. Нам было сказано просмотреть по пунктам эти темы и обсудить их, а потом проголосовать по поводу наиболее важных позиций на следующий день. Я не была информирована, и меня даже никто не спросил, есть ли у меня что-либо добавить к этой повестке дня до начала встречи. Для меня как директора это было странно. Это не была открытая встреча для обмена между представителями каждой страны - это был стратегический бизнес-план, который требовал серьезных решений. Чья это была повестка? Мое тело начало чувствовать себя очень неуютно. Это всегда было для меня знаком, что происходит то, что для меня неправильно. Пока я сидела в этой комнате, этот дискомфорт становился все сильнее. Я ожидала, что будут приняты важнейшие решения на следующий день, но пока еще ничего не было представлено так, чтобы мой сакрал мог откликнуться. У меня было ощущение, что сама суть того, что я проживала в течение последних шести лет, исчезла в этой комнате. Я с таким же успехом могла бы сидеть на конференции международной компании в Цюрихе, где я работала много лет назад до ДЧ.

Я помню, что в какой-то момент я сказала: «Что по поводу эмоциональных людей? Не надо ли им взять тайм-аут, прежде чем они смогут проголосовать? Эмоциональным людям одной ночи вряд ли будет достаточно». Я хорошо это знала, потому что был живой пример с моим мужем - ему потребовалось два года, чтобы обрести ясность о покупке нового автомобиля! Мой комментарий не был услышан.

Я была по-прежнему обеспокоена этим голосованием, которое должно было состояться на следующий день. Я спросила: «Что, если мой сакрал скажет на что-нибудь «э-а»?» Мне сказали, что здесь правила демократии - решение принимается большинством. Меня внутренне передернуло. Я не могла представить себе, что мой са- крал ответит на что-то «э-а», и затем мне придется реализовывать это в Америке только потому, что за это проголосовало большинство. Я не могла пойти против своего Сакрального центра - я это знала. Это было то, о чем были все шесть лет моего эксперимента: дойти до того места, где никто кроме моего сакрала не принимает за меня решения.

Я была в замешательстве - я не знала, как действовать на этой встрече. В какой- то момент я попробовала выразить свои опасения, и мне было сказано, чтобы я перестала быть негативной, и что принимаются только положительные комментарии. Мое тело стало очень чувствительным за годы моего эксперимента. Пока я сидела в этой комнате, многое входило в меня - то, что не имело ничего общего с тем, что было сказано. Разговаривали ауры. И мое тело было очень обеспокоено тем, что входило в мои открытые центры. Происходило столько невербального общения. Моя интуиция все это обрабатывала, и моему телу становилось все более неуютно.