4. Все антияпонские вооруженные силы должны соблюдать и проводить в жизнь приказы коалиционного правительства и Объединенного военного совета и, в свою очередь, должны быть признаны правительством и Объединенным военным советом. Все военное снаряжение, полученное от союзных держав, должно справедливо распределяться между указанными выше вооруженными силами.

5. Китайское коалиционное правительство признает в качестве легально существующих партий Гоминьдан, Коммунистическую партию Китая и все антияпонские партии». [524]

Далее процитируем Шорта:

«Генерал был абсолютно убежден, что если документ подпишут коммунисты, то под давлением Вашингтона Чан Кайши не останется ничего иного, как сделать то же самое. Он ошибался. Весьма скоро генералиссимус дал ясно понять, что не собирается принимать выдвинутые Хэрли условия: легализацию Коммунистической партии и равноправные отношения между Красной армией и вооруженными силами националистов. Еще менее устраивала его позиция Мао, который настаивал на создании коалиционного правительства. Чисто военная прямолинейность Хэрли была для Чан Кайши тем более непереносимой, что американец публично заявил в Яньани: “Предложения Мао Цзэдуна разумны и справедливы. Окончательный вариант проекта мы подписываем с верой в будущее”». [525]

Хэрли и представитель КПК отправились с подписанным коммюнике в Чунцин. Однако Чан Кайши встретил их чрезвычайно холодно. Переговоры зашли в тупик.

В декабре американцы вновь попытались сдвинуть переговоры с мертвой точки, но на этот раз они столкнулись с неуступчивостью Мао Цэдуна. На встрече с полковником Д. Барретом руководитель КПК недовольно заявил:

«Генерал Хэрли прибыл в Яньань, чтобы узнать, на каких условиях КПК согласится сотрудничать с Гоминьданом. Мы выдвинули пять пунктов, и генерал нашел их разумными и справедливыми. Чан Кайши не согласился с нашими предложениями, и теперь США прямо просит нас принять требования Гоминьдана, для чего партии потребуется пожертвовать своей независимостью. Такое нам трудно понять… Если Америка намерена продолжать поддержку прогнившего режима – это ее право… КПК – не Гоминьдан. Мы не нуждаемся ни в чьей поддержке. Компартия твердо стоит на ногах и предпочитает оставаться свободной». [526]

В своей докладной в Вашингтон Баррет сообщал, что позиция Мао была «до косности неподатливой». В ходе беседы руководитель КПК несколько раз впадал в ярость, топал ногами и называл Чан Кайши «подонком» и «отбросом китайского народа». Присутствующий на встрече видный деятель компартии Чжоу Энлай, всегда невозмутимый и рассудительный, довольно энергично поддерживал Мао в его «до косности неподатливой» позиции. «Беседа оставила у меня ощущение, что я имел дело с двумя умными, жесткими лидерами, абсолютно уверенными в своей силе», – таким выводом заканчивалась докладная Баррета. [527]

В феврале 1945 г. на Ялтинской конференции «Большая тройка» – И. В. Сталин, Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль определи границу послевоенной Европы, а также сферы влияния в Азии. На встрече «Рузвельт и Сталин согласились рассматривать режим Чан Кайши в качестве буфера между странами Тихоокеанского бассейна – зоной влияния США, и северо-восточной оконечностью азиатского континента, где сильны были позиции Советского Союза. Частью сделки стало обещание Сталина (Мао не мог и подозревать об этом) не оказывать поддержки КПК в ее конфликте с правительством националистов. В соответствии с договоренностью обе стороны начали оказывать давление на своих “подопечных”, подталкивая их к вступлению в коалицию». [528]

Ситуация несколько изменилась после смерти Рузвельта в апреле 1945 г. Вашингтон сделал официальное заявление о том, что США впредь будут сотрудничать только с Чан Кайши. Вслед за этим командующий американскими войсками в Китае генерал Ведемейер отдал своим офицерам приказ «не оказывать помощи лицам и организациям, не принадлежащим к чунцинскому правительству». [529] Новый президент США Г. Трумэн уже в мае откровенно говорил, что в будущем хочет видеть Китай в качестве преданного союзника США. Трумэн резко осудил политику Рузвельта за то, что он «много позволял, многое обещал и многим помогал Сталину» и его попытки к примирению гоминьдановцев и коммунистов в Китае. [530] Вместе с тем Трумэн прекрасно понимал, что после капитуляции гитлеровской Германии, нельзя открыто занимать позицию, направленную на пересмотр Ялтинских соглашений. Это не поняли бы и осудили во всем мире. Поэтому Трумэн начал искать другой путь к «обузданию коммунистических планов России в отношении Азии». [531]

Между тем в Китае продолжалось обострение отношений между КПК и Гоминьданом, приближая их к вооруженному противоборству.

23 апреля 1945 г. в Яньани состоялся VII съезд КПК, который продолжался до 11 июня. В его работе принимало участие 544 делегата с решающим голосом и 208 – с совещательным. Съезд проходил в период, когда в Европе Советской Армией и войсками союзников была полностью разгромлена Германия, когда Советский Союз, верный своему союзническому долгу, готовился вступить в войну против Японии, что предопределяло быстрый и окончательный разгром японских оккупантов.

«Таких условий у Китая никогда еще не было, – заявил на съезде Мао Цзэдун. – … При наличии этих условий разгромить агрессоров и построить новый Китай вполне возможно». [532]

В дальнейшем выступлении Мао особо подчеркнул:

«Китайский народ должен увеличить свои собственные силы – 8-ю армию, Новую 4-ю армию и другие народные войска… Он отнюдь не должен полагаться только на Гоминьдан». [533]

В своей речи Мао коснулся и вопроса сотрудничества с Гоминьданом, выразив его в достаточно оскорбительной форме для Чан Кайши, назвав последнего «хулиганом» и человеком, «забывшим умыться»: