Попытка правительственных войск дезориентировать партизан блестяще удалась. 22 июля командование ДАТ, основываясь на данных разведки, изменило свое первоначальное мнение о направлении главного удара. Захариадис заявил, что «монархо-фашистские военные руководители решили начать великую битву этого года с Грамоса» и уверенно добавил: «Грамос в этом году станет их могилой». [491]

2–3 августа в восточной части Грамоса 9-я дивизия правительственных войск провела разведку боем. 4 августа противник нанес удар, главными силами дивизии, стремясь овладеть высотами Папули, Загари и Царно, расположенными между Вици и Грамосом. Особенно ожесточенные бои велись за высоту Царно, являвшуюся центром партизанской обороны. Ночью 6 августа 1-я рота 108-й бригады ДАТ под командованием капитана Марантидиса в рукопашном бою отбросила противника от подступов к высоте. К 8 августа бои на этом направлении прекратились.

Наступление в восточной части Грамоса, окончательно убедило командование ДАТ в том, что правительственные войска наносят главный удар именно здесь. Внимание, к обороне Вици было ослаблено, чем немедленно воспользовался противник.

К этому времени против Вици была сосредоточена мощная группировка правительственных войск: 2-я, 3-я, 9-я (переброшенная из Грамоса), 10-я, 11-я пехотные дивизии, 6 батальонов национальной гвардии, 12 артиллерийских полков, танковые части и авиация, насчитывающая почти 90 самолетов.

Утром 10 августа противник нанес внезапный удар. После длительной артподготовки и массированной бомбардировки района Вици правительственные войска перешли в наступление. 11-я пехотная дивизия и отряды ЛОК, совершив обходной маневр, атаковали партизан с тыла вблизи селения Павлос Мелас. Эта атака застала ДАТ врасплох, поставив под угрозу всю оборону горного массива. При этом правда, положение самой 11-й дивизии и отрядов ЛОК было крайне неустойчивым, но от неминуемого разгрома их спасла лишь растерянность и бездействие партизанского командования.

11 августа в ходе упорных боев продвижение противника на ряде направлений было остановлено. Однако 12 августа положение ДАТ вновь ухудшилось. Вечером этого дня самолеты правительственных войск произвели демонстративную высадку «десанта», сбросив в тылу партизан в районе деревень Ватохори и Антартико чучела парашютистов. Крупный «десант» противника в глубоком тылу усилил растерянность командования ДАТ. Воспользовавшись этим, противник ввел в бой вторые эшелоны, усилив натиск. Это привело к тому, что части ДАТ 13–14 августа начали оставлять свои позиции и с боем отходить к Грамосу, ставшему теперь последним оплотом обороны.

Отход партизан из района Вици оказал негативное воздействие на защитников Грамоса, подорвав их уверенность в победе. Положение еще больше ухудшилось, когда в Грамосе появились части ДАТ, деморализованные поражением.

24 августа правительственные войска начали операцию против Грамоса. Наступление велось по всему фронту, однако, главные силы противника продвигались вдоль греко-албанской границы с целью не допустить перехода ее партизанами. Для командования ДАГ продвижение крупных частей неприятеля в пограничной зоне вновь оказалось полной неожиданностью. 28 августа Н. Захариадис, отчетливо понимая, что при дальнейшем сопротивлении партизаны будут окружены и уничтожены, отдал приказ о переходе границы и эвакуации в Албанию. В течение 28–30 августа части ДАГ с боями ушли на территорию соседней страны. Поражение греческой революции стало свершившимся фактом. Для 57 тыс. человек – бойцов ДАГ и членов их семей началась жизнь в эмиграции на территории Албании, Болгарии и Югославии. Около 20 тыс. греков-политэмигрантов нашли приют в советском Узбекистане. Бывшие бойцы ДАГ и члены их семей разместились в 13 городках в районе Ташкента и 2 в районе Чирчика.

Дальнейшая судьба руководителя КПГ, командующего ДАГ Никоса Захариадиса сложилась трагически. В 1950 г. он был принят Сталиным. Во время беседы Иосиф Виссарионович спросил лидера греческих коммунистов о причинах поражения партизан. Захариадис назвал три причины: предательство Тито, закрывшего границу с Грецией, недостаточная помощь со стороны СССР и ошибки самих греков. Сталин ответил, что это временное поражение, что греческие коммунисты победят и достаточно скоро.

Стоит заметить, что слова Сталина о скорой победе греческих коммунистов, были сказаны не просто так, в утешение. Известно, что из эмигрировавших в СССР греков 500 человек сразу же направили на учебу в военные училища и академии. Этот факт, по мнению современного греческого историка А. Парниса, мог значить только одно: Сталин тайно готовил армию для вторжения в Грецию. За подобную версию, говорят и многочисленные проекты Захариадиса, направляемые им в ЦК ВКП(б), и в которых содержались различные варианты вторжения, начиная от морского десанта до воздушной высадки интернациональных бригад.

Однако Сталина вскоре не стало. После его смерти в политике подули другие ветры. В новых условиях политическая фигура Захариадиса выглядела несколько одиозно. К тому же в самой КПГ начались серьезные внутрипартийные раздоры по поводу смены лидера. Дошло до того, что в сентябре 1955 г. в Ташкенте произошли уличные столкновения между греческими эмигрантами, разделившихся на сторонников и противников Захариадиса. В результате массовой драки пострадали десятки человек. В 1956 г. на VII пленуме ЦК КПГ Захариадиса сняли с поста генсека «за ошибки», назвав его борьбу с империализмом предательством (существует версия, что причиной снятия стало тайное предложение греческих судовладельцев советской стороне о постройке 200 судов в обмен на смещение Захариадиса). На этом же пленуме его исключили из радов КПГ.

Отстраненный от дел Захариадис, под выдуманным предлогом, был убран из Москвы. Он поселился в городе Боровичи Новгородской области под именем Николаев Николай Николаевич. Через семь лет, в 1962 г., Захариадис отчетливо понял, что временное «заточение» обернулось для него бессрочным. «Меня обманул ЦК КПСС», – скажет он позже. В мае того же года Николаев-Захариадис приехал в Москву, пришел в греческое посольство и потребовал выдать визу в Грецию, где он был заочно приговорен к смертной казни. Ему напомнили о приговоре. «Я готов отвечать перед судом», – ответил Захариадис. Однако получил отказ.