Мы хотели бы начать этот раздел с двух историй из жизни.

У Джэн, увлеченной своей карьерой, вот-вот должен родиться первый ребенок. Ее профессиональный голос говорит ей, что она столько долгих лет училась, чтобы получить специальность, что ее работа приносит ей удовлетворение и что она хочет вернуться к ней. Ее материнский инстинкт подсказывает ей, поскольку она так мечтала об этом ребенке, что сильная материнская привязанность очень важна. Она опасается, что не сможет с легкостью вернуться к работе, если пристрастится к материнству. Подсознательно она удерживает себя от того, чтобы слишком сильно привязаться к своему ребенку, и все ее мысли заняты днем, когда она должна будет вернуться на работу. Она проводит много времени за собеседованиями с нянями, за покупками вещей для своего ребенка и за планированием того, как она будет сочетать две карьеры. Не успела она и опомниться, как ее месяц дома истек, весь день она проводит в офисе. Она отмахивается от частых уколов совести при мысли о ребенке как от побочных эффектов материнства, которые скоро пройдут – и они действительно проходят. Ребенок, кажется, замечательно растет в руках заботливой няни, а Джэн мастерски жонглирует материнством и карьерой.

Со временем все больше растет дистанция между матерью и ребенком – а также между отцом и ребенком. Сначала признаки этого едва уловимы, затем становятся все очевиднее. Когда ребенку исполняется год, она и ее ребенок закрылись каждый в своем панцире. Приучение к дисциплине становится списком методов, в отчаянии выхваченных из ближайшей книги. Она ловит себя на том, что все чаще и чаще ищет помощи у советчиков, не зная, как справляться со своей непослушной дочерью. Привязанность не развилась тогда, когда и мать, и ребенок нуждались в ней, и теперь они играют в сложную игру «Наверстай упущенное».

Мэри и Том вот-вот впервые станут родителями. Эта пара – у обоих интересная работа – реалистично оценивает свою семейную ситуацию и приходит к выводу, что Мэри нужно работать (и она даже хочет работать), хотя бы полдня. Во время «их» беременности Мэри и Том много читают о важности установления между матерью и ребенком, а также между отцом и ребенком привязанности. Они клянутся не позволить себе встать перед решением: или работа, или ребенок. Они клянутся, что хотя оба будут работать вне дома, при этом они также будут работать над построением крепкой привязанности к ребенку. И вот как они делают это.

Прежде всего Мэри забывает про день, в который она планирует вернуться к работе, чтобы не забивать себе голову всеми этими «что будет, если». Она не позволяет финансовым проблемам украсть у нее радость обретения привязанности. Она грамотно подходит к выбору места для родов, после родов оставляет ребенка у себя, кормит грудью по первому требованию и носит малыша Джеймса большую часть дня – полный пакет любящей заботы. Том участвует во всех аспектах ухода за ребенком, за исключением грудного вскармливания. Привязанность крепнет.

Через месяц основанного на привязанности ухода за ребенком Мэри чувствует свою прочную связь с ребенком и находится в мире с собой. Чувство единения с ребенком переводит процесс принятия решений Томом и Мэри на более высокий уровень. Мэри по-прежнему понимает, что должна работать, но еще большее значение она придает материнству, поскольку осознает, как важно поддерживать привязанность. Она понимает, что не сможет перемотать назад пленку с первыми месяцами жизни ребенка, когда все закладывается, а вот деньги она заработать всегда успеет. Она решает возвращаться к работе постепенно, сначала лишь на пару часов, а затем, возможно, больше – ориентируясь по ребенку как по барометру для измерения тяжести разлуки.

В некоторых отношениях из-за ее сильной привязанности к ребенку ей больнее оставлять Джеймса; в других отношениях ей легче, потому что она знает в глубине своего сердца (что подтверждено исследованиями), что крепкая ранняя привязанность делает разлуку в дальнейшем менее болезненной. Прочная привязанность между матерью и ребенком позволяет ребенку легче переносить замену мамы няней, а матери помогает испытывать меньше вины от того, что она уходит от ребенка.

Испытывающая сильную привязанность пара серьезно подходит к поискам няни, выбирая такую, которая была бы по своей природе заботливой и чуткой. Мэри тратит некоторое время на то, чтобы показать, как бы ей хотелось, чтобы ухаживали за ее ребенком.

На работе Мэри время от времени переключается на своего ребенка. В конце концов, все люди на работе позволяют своему мозгу немного погулять на просторе; почему бы ее сознанию не проведать малыша? Каждые три-четыре часа в ее груди возникает щекочущее чувство и подтекает молоко, словно напоминая, что, хотя профессионально она может быть в офисе, биологически она кормящая мать. Она сцеживает молоко и убирает на хранение, испытывая радость от этой связи с Джеймсом. Связь не прервалась, потому что Мэри так устроила.

Иногда пары имеют возможность свободно менять свое расписание работы, так что, пока мама работает, с ребенком сидит папа. В конце концов, если мама берет на себя зарабатывание части денег, папа может частично взять на себя уход за ребенком.

По ночам Джеймс спит рядом с мамой и папой, чтобы отчасти наверстать упущенную за день близость. Привязанность продолжается и ночью. Когда Мэри и Том проводят инвентаризацию своего «домашнего бизнеса по уходу за ребенком», они вносят изменения, учитывая потребности всех троих.