Я же была обычной. Нет, не серой мышкой или синим чулком. Просто обычной дечонкой, которая неплохо училась и могла ответить в случае нападок. Но все же в отличии от большинства одноклассниц, я не гуляла по клубам, не пила и не жила половой жизнью. Чего такой парень мог найти в такой как я?

Моему восторгу не было предела, когда он обратил на меня внимание и позвал на свидание. Ни один радар в голове тревожно не пиликнул, слишком наивна. И вначале все было просто сказочно. Цветы, прогулки, романтика с огромным количеством красивых слов и обещаний. Первый раз был ужасен. Больно, мокро, неприятно. А еще хуже, что после он вышел куда-то и вернулся навеное минут через двадцать. Вместо ласки и красивых слов, был вопрос — доберусь ли я сама домой? После он конечно же просил прощения, говорил, что позвонил пьяный отец и вывел его из себя. Я поверила. И все повторилось. Почти в точности. И нет бы мне глупой понять, что не нужна я ему и бежать, нет же, я простила его. Простила потому что не мыслила без него жизни. Он был для меня всем: смыслом жизни, воздухом, персональным наркотиком. Мне казалось я умру, если он уйдет от меня.

На третий раз Илья знал, что мой папа уехал в очередную командировку, и просто забрал меня к себе. Только привез не в привычную квартиру, а в какой-то вполне большой, и даже богатый дом. Там и рухнули все мои иллюзии до конца. Блондин перестал притворяться и стал собой: грубым, циничным и жестоким. Еще там всегда было полно народу. И если днем все было относительно тихо, то ночью это больше напоминало публичный дом. Алкоголь, громкая музыка и море разврата. Со слезами на глазах я просила отвезти меня домой или хотя бы просто отпустить, но он не пускал. Когда большая часть присутствующих разбрелась по углам, дабы уединиться и предаться плотских утехам, Илья тоже нашел меня в крохотной комнатушке. Взвыв, я стала его отталкивать, умоляя оставить в покое. И он оставил.

Ночь я громко прорыдала в подушку, не понимая куда делся мой Илья. Добрый и чуткий парень. Не хотелось верить, что все было лишь показухой и я так ошиблась. Не может это быть правдой! — твердила я себе, — Он не такой! — повторяла как мантру. Глупо и наивно я полагала, утром он протрезвеет, извиниться и отвезет домой.

Протрезвел, но не извинился и не отвез. Ночью снова была музыка, снова разврат. Не замечая меня в упор Илья развлекался, и не постеснялся за ночь оприходовать двух девиц. Не передать словами, как мне было гадко, как больно. Его жестокость и безразличие, словно яд отравляли мое существо. На все мои претензии он лишь отвечал — раз я не хочу его ублажать, то он найдет с кем отдохнуть.

На третий день мое терпение окончательно лопнуло. Боль и отвращение к происходящему, пересилили любовь, фактически убили ее, и я сбежала. Было раннее утро и я брела по незнакомым улицам, в надежде рано или поздно выйти к знакомым местам. Прошел наверное час, как я сбежала из этого рассадника пороков. Звук машины сзади меня ничуть не напугал, ведь это не первый автомобиль проезжающий мимо. Только эта машина остановилась рядом со мной и от туда вылез побелевший от ярости Илья. Парень приказал мне садиться в машину, конечно же я отказалась. Наша ругань привлекла какого-то мужчину, который выгуливал свою собаку. Он заступился за меня, советуя Илье оставить меня в покое, и я с облегчением выдохнула. Спасена!

Но к моему ужасу блондин достал откуда-то пистолет и просто три раза выстрелил. Три глухих, негромких хлопка и мой защитник лежит истекая кровью под громкий лай собственной собаки. Не помня себя от ужаса я села в машину. От слез все вокруг теряло очертания. Он убил человека! Разум отказывался это воспринимать, но факт есть факт. Мне стало страшно, один только вид парня теперь вызывал первобытный ужас.

По прибытию на место, в наказание за побег, Илья меня избил. Было до помутнения рассудка больно, но следов на теле не имелось! Сразу видно — он профи. Когда я чуть пришла в себя парень без преукрашений объяснил мне, что теперь я его вещь. Никто не должен знать о том, что происходит, у меня нет права голоса или выбора, он говорит — я делаю. В шоке и отчаянии я как китайский болванчик кивала. На мой единственный, робкий вопрос — к чему тогда были все эти ухаживания и романтика, он все же дал ответ. Оказалось все до омерзения просто, он поспорил с таким же ублюдком как он сам, что ему любая даст без малейшего применения силы, и объектом спора выбрали меня. Но по окончании он не захотел меня отпускать, решил сделать своей вещью.

Содрогаясь от отвращения к себе, умирая в пучине отчаяния я играла по его правилам. Врала отцу и друзьям, была послушной игрушкой в его руках. Боль, унижение и страх — стали моими постоянными спутниками. Любое ослушание — побои, а когда я не выдержав посмела поднять на него голос, на секунду забывшись, он просто пригвоздил кухонным ножом мою руку к столу. После он ушел наверное минут на тридцать, приказав подумать над своим поведением. И тогда я поняла — это никогда не кончится. А если и кончится, то он либо окончательно сломает мою волю и психику, либо я ему надоем и он меня убьет. Я просто пополню статистику пропавших без вести. И я решилась. В очередной кошмарный день, когда парень в очередной раз хотел меня трахнуть, а потому был расслаблен и не ожидал опасности от меня, я ударила его ножном в живот. И пока он хватал ртом воздух, я схватила его пистолет, но выстрелить так и не смогла. Просто не смогла. Как бы сильна не была моя ненависть, но я не убийца. Блондин смотрел на меня безумными глазами и просто хохотал, это был смех маньяка, а я же просто убежала.

Шли дни, я жила в постоянном страхе, ожидая мести Ильи, жестокой расправы. Но ее все не было. Со скандалом я потребовала от отца, чтобы меня отвозили и забирали каждый раз со школы, просто поставила ультиматум, или так, или бросаю ее вовсе. Папа не понимал что со мной происходит, но согласился. Я знала, что незаслуженно обижаю его и ненавидела себя за это, но сказать правду просто боялась. Замкнувшись в себе я старалась как можно меньше контактировать с внешним миром. В школе я держалась толпы, а после не выходила из дома. Нервная и пуганная, я шарахалась от каждой тени. И в один прекрасный день мне пришло смс от Ильи, в котором он заявил, что могу жить спокойно, он потерял ко мне интерес. Верилось слабо. В виде вежливой просьбы я попросила отца записать меня на курсы самообороны, папа хмурился, но согласие все же дал. Он видел, что со мной что-то не так, но я даже под страхом не сказала бы ему правды.

В конце года я как и все сдала экзамены, да золотой медали мне не хватило всего ничего. Правда я не сильно расстроилась. Осторожно, опасаясь моей реакции, папа завел разговор о поступлении в университет в Москве, и наверное был ошарашен, когда я просто с восторгом согласилась. Это же мой шанс на спокойную жизнь! Уехать, и оставить тут все ужасы!

Не без стараний я поступила в итоге на бюджет, и радости моей не было предела. Поначалу я никак не могла привыкнуть к тому, что Илья и все ужасы с ним связанные остались в Краснодаре, куда я уже не вернусь никогда, и поэтому продолжала шарахаться каждого шороха. Со временем эта уверенность крепла. В мою жизнь вошли Тома и Димка, которые стали моими лучшими друзьями в новом городе. И сейчас, спустя четыре года, я ощущала себя другим человеком. Не такая наивная, гораздо более решительная. С отвращением я осознала, что сама виновата отчасти в своих бедах. Показав ублюдку свою привязанность, покорность, а потом и страх, я сама разыграла в нем интерес садиста. Ему нравилось издеваться надо мной, а я позволяла. Сначала слишком любила, а потом боялась. Безхарактерная и безвольная — идеальная игрушка!