— Звучит замечательно, Мари, — произнес Бам-Бам.

Он потянулся за бумажником, вытащил несколько купюр и протянул их мне. Я была ошеломлена.

— Это не обязательно, — пробормотала я.

— Возьми деньги и не забудь про пиво, — резко бросил Пикник.

Я не стала спорить с ними, поэтому, уступив, взяла деньги. В ожидании пиццы я решила никуда не уезжать. Мне очень сильно не хотелось пока возвращаться домой, но, после того как, проторчав сорок пять минут на парковке, я получила сообщение от Джеффа о том, что все было улажено, я забрала пиццы и поехала домой, надеясь, что странное поведение Джеффа не было связано с Риперами. Я до сих пор слышала голос Хоса в своей голове.

«Кинешь нас, и мы кинем тебя в ответ».

Джефф ведь не будет настолько глуп?

Когда я вернулась, то застала один из тех сюрреалистичных моментов, которые, казалось, происходят вокруг Риперов с пугающей частотой. Я могла бы поклясться, что раньше дела между ними и Джеффом обстояли ужасно. Сейчас же все выглядели дружелюбными, практически веселыми, и они приветствовали меня (вернее, пиццы, которые я принесла) чуть ли не с радостными восклицаниями, предназначенными для вернувшихся с войны героев. Я попыталась отдать Бам-Баму его сдачу, но он не взял, сказав оставить ее себе на бензин.

Вечер прошел по уже знакомой схеме. Мы вместе ели, а затем они сидели и пили пиво, пока я прибиралась. Чем дольше продолжалась ночь, тем грязнее становились шутки. Я выпила несколько бутылок пива. Они разожгли костер. Кто-то предложил выпить по стопочке текилы. Обычно я не пью что-либо из стопок (не из стопок вообще, а высокоградусные алкогольные напитки, что обычно из них пьют: водка, текила и др. — прим. пер.), но мой затуманенный пивом мозг воспринял это как фантастическую идею. Но я с раннего утра была на ногах, а завтра в семь должна быть уже готова к работе, так что в конечном итоге я решила пойти и лечь спать.

Я не могла заснуть. Я продолжала думать о парнях снаружи, и о том, что Хос должен был быть с ними. Затем я подумала о том, как он держал меня в своих сильных объятиях, теплых и надежных, и мы засыпали вместе. От этого мне стало грустно, и в этот же момент все стало действительно ужасно.

«Они», кем бы они ни были, всегда говорят, что не стоит писать кому-либо по пьяни. Надо было их послушаться. Они очень умны.

Я: Хос, скчаю по тебе

Я: Почему не отвечаеш?

Я: Хос мне нравится твое имя. Хоси. Хочу оседлать тебя хоси, ЛОЛ. Ты спишь? Или занят с кем то?

Я: Я знаю ты тут. Могу пспорить ты уже нашел себе новую девшку. Пошел ты.

Я: Пошел ты и твоя шлюха. Я ненавижу тебя. Засунь свой клуб себе в задницу я не стану твооей старухой и за десять милионов доллров.

Сказать, что, когда в семь утра прозвенел мой будильник, у меня было жуткое похмелье, значит, ничего не сказать. Я обнаружила сообщения, которые отправила между второй и третьей встречей с белым другом с целью проблеваться, и особенно неприятное сообщение после третьей встречи. Я хотела заползти под дом и умереть, так мне было стыдно. Благодаря невероятной силе воли, мне удалось заставить себя прибыть на работу вовремя. К счастью, количество детей в течение дня было небольшим, так что они не были слишком громкими и бешеными. Я все время думала о тех сообщениях, пытаясь решить: стоит ли мне позвонить Хосу и извиниться или же снова написать.

В итоге я решила написать ему. Он, вероятнее всего, в любом случае не ответил бы на мой звонок, и не мне винить его за это. Но я не могла оставить все как есть, это было не в моем характере. Приехав домой после работы, я схватила большой стакан воды и, тщательно подбирая слова, стала набирать текст.

Я: Извини меня за вчерашние сообщения. Это не оправдание, но я была пьяна и не думала, что делала. Извини, что побеспокоила тебя, и за те слова, что сказала. Я была сукой, не знаю, что на меня нашло, я чувствую себя ужасно. Обещаю, что больше я тебя не потревожу.

Я сидела, держа в руке телефон, неуверенная, хотела ли, чтобы он ответил мне или нет. Черт, моя голова убивала меня. И зачем я пила текилу? Ведь знала же, что не переносила ее. В последний раз, когда я пила текилу, я, скинув с себя рубашку, танцевала на кофейном столике на вечеринке, которая, к счастью, была очень маленькой. Гэри засунул долларовые купюры в мои джинсы и сказал пить больше текилы. Его друзья разразились одобрительными возгласами, размахивая передо мной своими деньгами. Гэри думал, это круто.

Полагаю, я не могла пожаловаться, что не было никаких предупреждающий знаков о том, что этот человек был придур...

Дверь распахнулась, и я вздрогнула.

— Мари, я должен поговорить с тобой, — сказал Джефф, тяжело садясь на стул рядом со мной.

— У меня жуткое похмелье. Я не хочу разговаривать, — пробурчала я, закрыв глаза.

— Это важно. Мне нужны деньги.

— У меня есть немного в сумочке. Сколько тебе нужно?

— Много, — ответил он, не встречаясь со мной глазами. — Я вроде как в безвыходном положении.