От выражения его лица моё дыхание участилось, как будто он давал мне свои собственные обещания. После утренних признаний я понимала, что он ждёт от меня чего-то большего - и готов обнажить всю душу, чтобы заполучить это.

Только факт оставался фактом - я была замужней женщиной - хотя позволила ему думать, что свободна. Я позволила так думать всем.

Нет, я не произносила ложь вслух.

Я жила ею.

***

Por Dios, не дай Максиму поймать подвязку. Вспотевшей рукой я поудобнее перехватила букет невесты - который только что поймала.

Перед этим Джесс вынудила меня присоединиться к толпе претендующих на букет незамужних женщин. Хоть Полли чуть из платья не выпрыгивала от нетерпения, а у большинства девушек в предвкушении горели глаза, я встала в стороне, чувствуя себя лишней на этом празднике жизни.

Букет ударил меня прямо в грудь. Не подхвати я его, цветы бы просто упали на пол.

Все девушки меня поздравили, некоторые искреннее других. (Правда, Полли, зелен виноград? Вот. Держи-ка.) Натали меня обняла, а Джесс провозгласила себя моим свадебным координатором.

– Я забила это место, сучки!

Руки Максима сомкнулись вокруг меня, его глаза ярко горели.

– Как интересно.

Натянув улыбку для всех вокруг, я осознала, как никогда раньше, что вся моя жизнь состоит из лжи.

До этого момента всё шло так хорошо. Я сидела на коленях у Максима на последнем ряду, переплетя наши пальцы. Мы обсуждали, как Ребекка попробовала наркоту (ещё четыре часа кайфа, Бекс), и почему мне почти нельзя пить (шампанское означало мою смерть), и почему ему почти нельзя пить ("я же шафер, говорят, это весьма серьёзная должность"), и насколько расслабленнее выглядит его брат, официально заполучив Натали.

Вернее, он расслабился лишь на время. Но с наступлением ночи и учитывая постоянные поддразнивания Натали - с быстрыми взглядами и не особенно скрытными прикосновениями - становилось понятно, что Алекс уже готов консумировать брак.

И сейчас, когда он встал на одно колено, чтобы снять с Натали подвязку, желание между ними можно было измерять по шкале Рихтера. Его руки, стягивающие вниз кремовую кружевную ленту, дрожали от предвкушения.

Рядом с Максимом стояли другие неженатые мужчины. Не обращая ни на кого внимания, этот самодовольный дьявол мне подмигнул. Будь я свободной женщиной, наверное, упала бы в обморок. Но сейчас мне оставалось только улыбнуться в ответ.

Когда Алекс, словно из рогатки, запустил подвязку в воздух, я наблюдала за её полётом, будто за невероятной передачей в футболе. В замедленном воспроизведении...

И поймал её Максим - из-за своего высокого роста.

Джесс потащила меня к стулу.

– Ну, давайте же, мамуля и Макс!

Я села с букетом в руках, а он опустился передо мной на колени. Все толпились вокруг, смеясь и хлопая в ладоши.

Надевая на меня подвязку, вне себя от счастья, Максим и сам выглядел довольно похотливо.

– Смотри-ка, он скоро доберётся до первой базы, - заметила Джесс.
– В этом раунде ты выиграл девчонку, русский. Но лучше заботься о ней как следует. У меня есть электрошокер, и я не знаю, как им пользоваться!

Максим разглаживал на мне подол платья, его взгляд потемнел, а руки начали дрожать почти как у брата. Скользя ими вниз, он пробормотал:

– Не думаешь, что судьба пытается нам что-то сказать?

Сердце прыгнуло в горло. Я просто окаменела.

Он так хорошо меня читал, и понял, что что-то происходит. Закрепив над моим коленом подвязку, он поправил платье. Потом улыбнулся мне, как требовалось.

И впервые за всё время его улыбка была фальшивой...

– Пожалуйста, поговори со мной, - попросила я Севастьянова, как только наш самолёт взлетел, направляясь в Майями.

После того, как мы вчера занялись любовью, я практически сразу же отрубилась, слишком вымотавшись от необходимости изображать радость. Ночью я ненадолго проснулась и обнаружила, что он стоит у окна, уставившись в темноту. На его щеке дёргался мускул, и я готова была поклясться, что он был чем-то... уязвлён.

По-моему, он вообще не спал. Во время завтрака он испускал волны напряжения. Был отстранён и натянуто вежлив, в полной мере пользуясь той самой фальшивой улыбкой.

– Ты за весь день едва пару слов мне сказал, Максим.

– Мне нужно многое обдумать.

Зазвонил телефон, и, ни слова не говоря, он ответил на звонок. Я смотрела в иллюминатор, ожидая, когда снова представится возможность с ним поговорить. Один звонок превратился в два, затем - в пять. Я не понимала слов, но с беспокойством чувствовала, что речь шла обо мне.