Когда спустя всего два часа Севастьянов вернулся, мы столкнулись друг с другом, сцепившись в объятьях, целуясь и стаскивая друг с друга одежду.

Прежде чем уйти, к поясу он добавил толстое короткое дилдо. Кончить с ним я не могла, так как глубоко оно не проникало, а лишь дополнительно сводило меня с ума.

Он пробормотал прямо в мои губы:

– Не мог больше ни о чём думать

– Ты не предупреждал о том, что делает это дилдо!

– Пришлось досрочно прервать эту чёртову встречу.
– Его акцент был сейчас гораздо заметнее. Он пинком скинул туфли. А когда стаскивал носки, я чуть не задушила его галстуком.

– Я страдала, катаясь по кровати и пытаясь кончить, щипая себя за соски.

Он застонал, посасывая мою нижнюю губу.

– Я чуть не передёрнул в туалетной кабинке.

– Я целый час трахала твою подушку.

– Блядь!– Стянув рубашку через голову, он приказал, - Сними с меня эти чёртовы брюки!
– Я сдёрнула их вниз. Увидев на его серых боксерах в центре влажное пятно, стянула и трусы тоже.

Оставшись голым, он схватил ключ и потянулся к моему дрожащему телу. Открыв замок, вынул из меня дилдо, а пояс отбросил на кровать. К ноющей киске сразу же устремились мои пальцы - одновременно с его. Посмотрев друг другу в глаза, мы оба казались ошарашены тем, насколько там было влажно и горячо.

Он поднес дрожащую руку ко рту, принимаясь лизать пальцы, а его член запульсировал, подпрыгивая, будто стремясь к моим трепещущим губкам. Головка покрылась влагой, которую я, протянув руку, тут же растёрла большим пальцем.

– Ведьма.
– Его пальцы вернулись к своей работе.

– Дьявол, - простонала я, задыхаясь.

– Скажи, что не хочешь никому принадлежать.

– Только после тебя. Я носила твой замок. А ты - мой ключ, не правда ли? Сколько раз ты до него сегодня дотронулся?
– Я взяла его за член и повела к постели, опять ошарашив Севастьянова.

Но затем его большие ладони накрыли мои бёдра и приподняли над полом. Он бросил меня на матрас так, словно я совсем ничего не весила. Стоя рядом с кроватью, он подтянул меня к себе за лодыжки, и моя попка оказалась на самом краю.

– Раздвинь ноги.

Я согнула колени, позволяя им свободно раскинуться в стороны. Рука опустилась между ног, пальцы раздвинули губки так, что я ощутила, как прохладный воздух покалывает меня внутри.

– Здесь тебе хочется быть, querido?

Его трясло от желания, голос, надломившись, стал звучать ниже:

– Твоя киска - prekrasna.

Я задохнулась.

– Вся твоя.

Когда он поместил головку прямо у входа, я застонала.

Головка только нырнула, но я уже принялась извиваться. Я могла кончить просто так. Буквально через несколько секунд. Я измучалась, сходя с ума по сексу. Его член - обжигающий, пульсирующий и готовый ублажать - был просто сокровищем по сравнению с тем дилдо.

– Не заставляй меня ждать, Ruso!

– Поиграй сиськами. Ущипни снова эти пухлые сосочки.

Я обхватила груди, выкручивая нежные соски, выгибаясь под собственными прикосновениями.

Он издал тот самый рык, сводящий меня с ума.

– Посмотри на себя.
– Взгляд из-под полуприкрытых век скользил по мне.
– Такого тела, как у тебя, просто не существует.
– Его большие руки сжали щиколотки, подняв мои прямые ноги в виде галочки. Он потёрся щекой о лодыжку, затем поцеловал нежную кожу.

Я радостно застонала, не подозревая, насколько чувствительное у меня там место.

Потом он чуть присел, будто собираясь что-то поднять - или же войти в меня куда сильнее, чем прежде.

Я сглотнула.

– Будешь трахать меня изо всех сил?
– От предвкушения у меня пальцы на ногах подогнулись.

– Да. И ты меня примешь.
– Его огромное тело ринулось вперёд, до основания вгоняя в меня член.
– А-а!

– Максим!– вскричала я.

– Детка?– простонал он.
– Уже?

Когда я ощутила внутри взрыв наслаждения, мой стон превратился в крик.

– О, Боже!

С каждым спазмом я сжимала его глубинными мышцами.

– Чувствую тебя!
– Он скрежетал зубами.
– Сейчас я... тоже.– Он остановил вхождение, и, вместо того, чтобы погружаться в меня, принялся вращать членом по кругу.

Я стонала и извивалась, а он вызывал во мне волну за волной, отчего я снова и снова уносилась куда-то за облака. Наконец, постепенно, я успокоилась. Из-под полуприкрытых век следила, как он изо всех сил сдерживает своё извержение.