– Называй это как хочешь, - сказала она, - Дар, проклятие, колдовство... Как угодно. Но афишировать это нельзя. Нельзя, чтобы чужие узнали. А семей таких, у которых это в роду, немного. В наших краях всего восемь. Мальбахи, Федотовы, Заушманы, Даггерштейны, Борисовы, Штерны, Троепольцевы и Васильевы. Есть и в других местах. Но мы с теми, кто из других мест, почти не общаемся.

Оказывается, дар этот бывает различный. Кто-то принимает силу, а кто-то становится зеркалом. Как получится. Рите очень хотелось спросить, но бабка взглядом приказала ей молчать и продолжила.

– Зеркалом мы называем тех, кто у кого способность принимать, отражать и перенаправлять силу. Сильное зеркало может значительно увеличить силу того, с кем в паре работает, а может и ослабить, рассеять. Совсем как выпуклая или вогнутая линза. Понимаешь?

Если честно, то ничего Рита пока не понимала. И уж тем более, каким боком она к этому причастна. Так ее Костик был кто? Колдун? Ее милый Троепольцев? Бред...

А бабушка рассказывала дальше.

– А бывают еще те, кого мы называем проводники. Они могут рождаться в любых семьях. И происходит это довольно часто. Но только обычные проводники настолько слабые, что их силы хватает лишь на то, чтобы принимать или передать другим свои эмоции. Они и сами этого, как правило, не замечают. Да и окружающие тоже обычно не замечают. Но иногда рождается проводник редкой силы. Он может...
– она вздохнула, - Очень многое он может, такой проводник...

Бабка ненадолго замолчала, потом взглянула на Риту и выдала:

– Ты, девочка, сильнейший проводник. И способность твоя ярче всего, судя по тому, что я и тебе знаю, проявляется во сне.

Рита так и осталась сидеть с открытым ртом, замерев от изумления. Мороз по коже... И про сны... Ужас, ужас...

Но Костина бабушка сделал вид, что не заметила смятения молодой женщины и стала рассказывать дальше.

– Ну, про ту, другую Костину бабушку, про Елизавету Матвевну, она в девичестве Мальбах была, ты слышала, так? Я имею в виду наследство. Дом, понимаешь, о чем я? Кивни, если понимаешь. Ох, и вид у тебя, деточка, может, мне остановиться?

Рита покачала головой. Да она лопнет, если не дослушает все до конца! И пусть ее колотит нервная дрожь, это не имеет значения.

– Ну так вот, Елизавета Матвевна, как ты уже наверное знаешь, была замужем дважды. Первым браком за Васильевым, а вторым... за Троепольцевым, - тут бабка прервалась, и, глядя на Риту, коротко приказала, - Немедленно съешь чего-нибудь! А то у тебя сейчас истерика от нервности начнется.

Пока Рита послушно жевала что-то абсолютно не чувствуя вкуса, бабушка уселась поудобнее, приготовившись говорить дальше.

– Дело в том, что Елизавета Матвевна, она, так вышло, была сильнейшей из всех нас. И уж что совсем редко бывает, была и силой великой и мощным зеркалом одновременно. Настолько мощным, что могла запросто присоединить к себе более слабого носителя силы, становясь от этого еще сильнее. Первый ее муж, Васильев, она его любила, рано умер, от него сын у нее остался Марк. А потом она за Троепольцева вышла. От него у нее тоже был сын, Матвей. Отец Костика. И прожили они вместе восемнадцать лет.

Тут бабушка завозилась на месте, оглядываясь.

– Ты прости, девочка, мне ведь тоже не просто это все вспоминать... Ты не против, если я закурю?

Рита была не против. Евгения Матвеевна закурила сигарету, затянулась сизым дымом, а после продолжила.

– В общем, прожили они вместе восемнадцать лет. А потом он ушел к другой.

Пока в этой истории не было ничего необычного.

– Ко мне ушел, понимаешь? Да... Ушел Олег от Лизы ко мне, - она затушила сигарету, и взглянула Рите прямо в глаза, - Лиза моя сестра. Старшая.

Похоже, сегодня так и придется сидеть с отрытым ртом от изумления.

– Видишь ли, Лиза была женщина властная, авторитарная. Что как бы не удивительно при ее силе и способностях. Олег любил ее, она его тоже любила, наверное. Наверное...
– Евгения Матвеевна покачала головой, закрыв глаза, - Наверное. Хотя, о чем я говорю. Они поженились по любви. Просто со временем... Понимаешь, Риточка... В общем, не считалась она с ним, ни в грош не ставила. Думала, куда он от нее денется, она же такая исключительная. А с мужиком так нельзя, у мужика гордость есть. Нельзя делать из него пустое место.

С этим Рита была согласна.

– В общем, сначала Олег просто общался со мной. Просто потому, что нам было интересно вместе. Лиза вечно смотрела на нас свысока, на наше с ним общение не обращала внимания, мол, болтайте, болтайте, все равно чушь, которую вы несете, мне слушать незачем. Ко мне она тоже относилась покровительственно, но с пренебрежением. Видишь ли, Риточка, я ведь силы-то почти не имею, только проводник, да и то, слабый. Рядом с ней-то, почитай, была ничто, пустое место. Прости, я закурю еще. А ты угощайся, угощайся.