Хоппи Юниац еще долго смотрел ему вслед. На его некрасивом лице застыла болезненная гримаса. Чистая, незамутненная душа, которая жаждала дружить со всем родом человеческим, страдала.

— Шеф, этот парень, похоже, он не любит меня.

— А ты думаешь побывать в нокауте очень большое удовольствие? — заметил Саймон.

Юниац обиженно замолчал. Для него это было непостижимо. Мужчина должен стойко переживать неприятности, даже если ты получил по шее. Он достал из кармана измятую сигару и задумчиво жевал ее, размышляя над этой проблемой.

Святой не стал вмешиваться. Его занимала проблема, как Лобер с шофером отреагировали на аналогичные действия с его стороны. К этому времени, очевидно, парочка уже на ногах, и прощения от них ожидать не приходится.

Святой посмотрел на часы.

— Ну, полетели, — сказал он.

Закрыв за собой дверь, он пустился по лестнице так, что Хоппи едва поспевал за ним. Улица по-прежнему оставалась пустынной, хорошо хоть дождь кончился. В такси, все еще ожидавшем Саймона, они отправились в отель «Оротава».

Всю дорогу молчали. Юниац размышлял по поводу человеческой неблагодарности, а у Святого и без того забот хватало…

Наконец они прибыли на площадь, которую все называли Калле Сан Франсиско, не вспоминая настоящего названия, значившегося на картах города. Группа бездельников по-прежнему ошивалась недалеко от статуи Девы из Канделарии, автобусы по-прежнему подбирали своих неряшливых пассажиров, такси по-прежнему пронзительно гудели, единственным необычным обстоятельством были желтые потоки местной янцзы, которая теперь почему-то протекала по площади…

Тем не менее в лифте его сердце учащенно забилось. Заглянув в смежный номер, он увидел Джориса, мерно посапывающего в своей кровати. У него немного отлегло от сердца. Саймон на цыпочках прошел в свой номер и снял трубку телефона.

Ядовитый акцент Грейнера можно было различить даже сквозь хрипы местной линии связи.

— Говорит Томбс.

— Слушаю.

— Шофер передал мне ваши указания, и я направился туда. Это двух-трехквартирный дом. Но там мне никого не удалось разыскать.

— Ты что-нибудь слышал об Алистоне с тех пор как уехал от Лобера?

— Ничего.

— И со мной он не связывался.

— Ну, так что мы будем делать? — спросил Саймон. — Зачем нам нужен этот парень?

— Лучше, если он будет у нас под контролем. Ты откуда звонишь?

— Из соседнего магазинчика.

— Какой там номер телефона?

— Три-девять-восемь-шесть, — ответил Святой, надеясь, что этот номер Грейнеру незнаком.

— Тебе лучше подежурить там с полчасика; если он появится, проследи за ним. Если нет, проверь все квартиры и постарайся что-нибудь разузнать. В конце концов возвращайся к Лоберу, а если что изменится, я позвоню. Предупреди хозяина, что ждешь звонка.

— О’кей.

Саймон тихо положил трубку на место. Если Грейнер не лгал, ни Лобер, ни шофер с ним не связывались. Все было слишком хлипко, чтобы строить далеко идущие планы. Что может предпринять в этой ситуации Лобер?

Автоматически его рука потянулась за сигаретой, но тщетно — пачка была пуста.

— Черт! — Он соскочил с кровати. — У тебя не найдется закурить, Хоппи?

— Сигару? — великодушно предложил Юниац.

Саймон отрицательно покачал головой.

— Схожу за сигаретами, — сказал он задумчиво.

— Может, там и выпивка найдется, — воспрянул духом Хоппи.

— Можешь сходить промочить горло, но нас не должны видеть вместе. Я выйду, а через пару минут и ты. Лучше сходи в «Немецкий бар» — это на другой стороне площади. Я найду тебя там, но сам ко мне не подходи.

Если я до половины шестого не приду, возвращайся и держи оборону. Ты все понял, или повторить?

— Не волнуйся, шеф, все будет исполнено в лучшем виде. А что мне делать, если кто-нибудь вломится сюда?

— Врежь ему как следует, — напутствовал Святой.

Он спускался по лестнице, обдумывая свои дальнейшие действия. Рано или поздно обязательно проверят сообщение, что Джорис вернулся в отель. Здесь Саймон использовал Хоппи как приманку, хотя это мало что добавит к тем опасностям, которым он подвергается.

Курчавый портье по-прежнему стоял на том же месте, с участливой улыбкой на лице.

— Помнишь старика, который пришел с моим другом некоторое время назад?

— Си, сеньор.

— Кто-нибудь о нем спрашивал?

— Но, сеньор.