Королева снова опустилась в кресло, положила ноги на скамеечку, глубоко вздыхая.

— Ваше величество, — недоуменно протянул старый лорд, — а если люди советника найдут девчонку первыми?

— У меня достаточно денег, чтобы купить даже самого верного из его воинов.

— И все же, это очень рискованно. Что будет, если леди Джина окажется у Райта?

Хитрые глаза Генриетты блеснули из-под ресниц.

— Вы, мой дорогой друг, — вымолвила она, — должны быть готовы чем-то пожертвовать. Ваша любовь к сыну мне понятна, но ваша любовь к государству — это ваш наиважнейших долг.

— Ваше величество, вы же не бросите Атера?

— Вы даже не представляете, как больно мне будет потерять его. Мы были близкими друзьями, — отозвалась она, избегая слова «любовники», — но я в первую очередь королева, и я должна заботиться об интересах королевства. Но, светлейший лорд, жизнь вашего сына в ваших руках. Проявите рвение в поисках девчонки из Хоупса, и у нас появится шанс.

Генриетта потянулась к колокольчику, призывая камеристку и первую фрейлину.

— Да, ваше величество, — бесцветно отозвался старый лорд.

Любовь сиятельных особ — губительный эликсир, который стоит пить с осторожностью.

Королева прошла в купальню в сопровождении женщин, встала на невысокий деревянный помост, привычным движением расставив руки и дожидаясь, когда снимут все облачения. Взгляд ее оставался холодным, вдумчивым, усталым. Она, конечно, не сказала лорду де Хогу и половину правды. Епископ хотел убить ее сына, и это желание было продиктовано самим понтификом. Убийство Мотинье отличный повод вторгнуться в Хегей, чтобы разделаться с Эдмундом и посадить на трон своего ставленника. Только ведь не знают глупцы насколько плодовит был ее муж, понаделавших бастардов почти каждой своей шлюхе.

Генриетта оглядела себя в зеркало — молочная кожа, стройные длинные ноги, подтянутое тело. Неужели она больше не ощутит прикосновений юного Атера? Королева, обреченная на одиночество… Муж давно охладел к ней, предпочитая общество второсортных девиц. Она была вынуждена бороться за себя, за сына и за власть, ради которой она терпела старого извращенца двадцать семь лет.

Двери в купальню были открыты, у покоев королевы дежурил стражник. А к стенам дворца уже стекались воины, готовые в любой момент присягнуть Эдмунду. Последние вздохи короля будут ознаменоваться смехом ее торжества.

— Да будет так, — усмехнулась королева, опускаясь в горячую воду.

— Им не выйти за пределы столицы, ваше сиятельство, а здесь мы их точно найдем.

Деш Кайетан, капитан отряда городской стражи, впервые принимал у себя в доме человека, молва о котором вышла далеко за пределы Хегейского королевства. Теперь этот великан, лорд Райт Берингер, восседал за столом, грозно сдвинув брови и внимательно слушая Кайетана. На суровом лице застыла маска напряженного раздумья.

— Где их видели последний раз? — произнес этот мужчина довольно мягко, но Деш понимал, что за этим вопросом кроется требование, угроза, обещание расправы.

— У моста, милорд.

— Почему не остановили?

В комнате находился лорд Тесор, начальник стражи, но он молчал, опустив взгляд долу. Конечно, он и его люди, стоящие в дверях, понимали: спокойствие Берингера — лишь видимость.

— Не было оснований, ваше сиятельство.

Взгляд — ох, дьявол — взгляд темных, как омут, зорких цепки глаз вспорол пространство. Деш Кайетан, прошедший войну и видавший ни одного дикаря, вздрогнул.

— Не было оснований? — все еще мягко проговорил советник. — Кровь на ее руке? Платье благородной дамы? И этот ублюдок, который, как мне кажется, не похож на знатного джентльмена? Это все не показалось странным вашим солдатам, капитан?

— Было слишком темно…

Лорд Берингер вскинул руку, прерывая поток оправданий, готовых сорваться с губ Кайетана.

— Перевернуть все вверх дном, — холодно, властно, резко произнес Райт, — достать мне этого сукиного сына из самой преисподней.

— Да, милорд.

— Утром я хочу собственноручно вырвать из груди его сердце. И если я его не увижу, я вырву ваше, капитан. Даю слово.

Деш громко сглотнул, исполняя поклон. Сомнений в том, что советник сдержит слово, не было, посему капитана ждала бессонная ночь.

— Тесор, — мирно сказал Берингер, когда за Кайетанам захлопнулась дверь. — Я искренне надеюсь, что ее найдут. Приказ оберегать эту женщину я давал тебе. Понимаешь, что это значит?

— Да, милорд.

— Возвращайся во дворец.