Тина улыбнулась и покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая мысль, Мак ее не одобрил бы. Без крайней необходимости он обычно не склонен объяснять наши действия неблагожелательно настроенным полицейским.

Я возразил:

— Тем не менее, если дело обернется круто, ему придется расщедриться на пару-другую объяснений, нравится это ему или нет. Я не намерен служить мишенью или боксерским мешком только потому, что ему не хочется лишний раз открывать рот… Внимание! — выдохнул я в ухо Тине. — Смотри перед собой и побольше смеха и веселья.

Мы уже были внутри, в холле, огромном зале с колоннами, коврами и разбросанными тут и там креслами и кушетками, которые, несмотря на сходство в дизайне, казались словно бы незнакомыми друг с другом. За стеклянной стеной поток искусственного света заливал дворик с густой тропической растительностью. В креслах сидели обычные завсегдатаи холлов, которых можно встретить в любой гостинице в любое время дня и ночи. Я никогда не мог понять, почему они предпочитают читать книги и газеты на сквозняке, а не своем комфортабельном номере. Может быть, все они кого-то ждут, но тогда как так получается, что этот кто-то никогда не приходит? Среди всех субъектов в поле моего зрения только один (точнее — одна) был моложе пятидесяти.

Я засмеялся и обнял Тину за талию. Ее ответный смех прозвучал несколько неуверенно, и она склонилась ко мне, как бы в поисках поддержки.

— Где? — прошептала она.

Я снова засмеялся, словно бы она сказала что-то невозможно смешное.

— Вторая кушетка слева, напротив дворика. Пол женский, возраст юный, рост шесть футов, волосы светло-каштановые, костюм из твида, коричневый.

— Как ты можешь сказать, какого она роста, liebchen, если она сидит и виден только ее затылок?

— Мы уже встречались. С ней и с сопляком в кепке для гольфа. У них был голубой английский «моррис» с забавным плакатом сзади. Помнишь ресторан, около которого ты звонила Маку? Я столкнулся с ними у входа. Ты в это время шла к телефонной будке и, наверное, поэтому их не заметила.

Тина, как бы спьяну, хихикнула, что странно контрастировало с ее спокойным тоном голоса.

— Я ее не видела, но верю тебе на слово.

— Может быть, она здесь лишь для того, чтобы не упускать нас из виду, — заметил я. — Но у меня твердое ощущение, что ей отведена роль указующего пальца. Ставлю двадцатку против пятерки, что едва мы свернем за угол, как она тут же бросится к внутреннему телефону, чтобы доложить, что мы в пути.

— Думаешь, что ждут нас в номере?

— Похоже, что так.

Тина заколебалась.

— И?

Я на ходу поцеловал ее в губы.

— И, как я уже говорил, нам следовало заняться любовью в такси, потому что едва ли у нас теперь будет на это время.

Тина тихонько рассмеялась.

— Боюсь, что ты не настроен думать о серьезных вещах.

— Как я могу? — возразил я, — Когда ты уже почти залезла в карман моих штанов? — Отбросив шутки в сторону, я добавил:

— Давай сделаем им сюрприз. В этой игре в кошки-мышки мне надоело играть роль мышки.

— Эрик, мы не должны поднимать излишний шум.

— Что значит — излишний? Они затеяли какую-то игру, а я не люблю играть в чужие игры.

Тина с полусонным видом склонилась к моему плечу и, пока мы пересекали холл, спросила:

— Ты уверен насчет той девушки?

Я сказал:

— Это одна и та же девица. Конечно, мы могли и случайно столкнуться с ней дважды.

— Если она пойдет к телефону, это послужит подтверждением.

— Она не пойдет к телефону. Она вообще без нас никуда не пойдет.

Мы приблизились к кушетке, на которой сидела девушка. Протянув руку, я мог бы коснуться ее каштановых волос. Сама она была поглощена журналом и даже не думала следить за нашими отражениями в стеклянной стене. Мы ее вообще не интересовали. Но я готов был держать пари, что, как бы она ни была натренирована, по спине ее, когда мы проходили мимо, пробежали мурашки. Впрочем, мимо мы не прошли.

Обогнув кушетку, я встал прямо перед ней и весело сказал:

— Привет.

Ее реакция была безупречной. Она подняла как бы случайно голову, решила, что незнакомый мужчина обращается к кому-то другому, и вернулась к своему журналу. Тут же, вскинув взгляд, она с недоумением нахмурилась.

— Прошу прощения?

Девушка выглядела вполне прилично и, несмотря на свой высокий рост, снова чем-то напомнила мне Бет. Туфли без каблуков не портили впечатления от ее длинных стройных ног. У нее был подтянутый, бодрый вид, как у шикарной фотомодели. Сняв очки для чтения в толстой оправе, она посмотрела на меня.

— Прошу прощения? — повторила она в той же форме вопроса, но более настойчиво.

Тина уже устроилась на кушетке рядом с девицей, и ее рука скользнула в потайной карман палантина. Мне это не очень понравилось: здесь было неподходящее место для стрельбы.