Питер Логан возразил:

— Отец запретил рисковать…

Бет прервала его:

— Ладно. Если ты отведешь мою лошадь домой, я поеду на машине с мистером Хелмом.

Она уже собиралась слезть с лошади, но передумала, и в глазах ее мелькнула коварная усмешка.

— Впрочем, лучше будет, если ты одолжишь свою мистеру Хелму. Тогда, чтобы сократить путь, мы поедем через гребень и успеем поздороваться с детьми, пока ты доставишь машину на ранчо.

Молодой Логан нахмурился.

— Отец говорил, чтобы вы одна никуда не ездили…

— Но я буду не одна, — засмеялась Бет, — Мистер Хелм, я уверена, позаботится обо мне.

Я сказал:

— Запихните свой карабин к чехол, а я уж сделаю все возможное, чтобы защитить даму от браконьеров и других бродяг.

Юноша бросил на меня взгляд, который ясно говорил, что мои шутки его нисколько не смешат. Затем он развернулся на пятках, прошагал к своей лошади, засунул карабин в чехол и подвел ее ко мне.

— Обычно мы садимся слева, сэр, сообщил он с самым серьезным видом, — Это, конечно, только местный обычай, но лошади привыкли к нему.

— А как же, — откликнулся я, — У меня в машине четырехскоростная передача. Рычаг переключения слева и чуть сзади. Справитесь?

Мы обменялись холодными взглядами. Я родился в Миннесоте, но попал на Запад, в страну парнокопытных, еще в раннем возрасте. Он, вероятно, научился водить машину раньше, чем закурил первую сигарету.

— Справлюсь, — ответил он.

Молодой человек повернулся и быстрыми шагами направился к пикапу, забрался в кабину, включил мотор, отпустил тормоза и сорвался с места, разбрасывая песок задними колесами. Я окинул взглядом мой новый вид транспорта и осторожно погладил морду животного. Лошадь не отпрянула в сторону и не попыталась откусить мне руку, поэтому я решил, что взойти на борт не представит большой опасности, и вскочил в седло.

Стремена оказались коротки для меня, и «Лейка» в кармане не позволяла устроиться поудобнее. Бет подождала, пока я уселся в седле, развернула своего жеребца и послала его быстрой рысью вверх по холму. Я лягнул пару раз свою зверюгу, что привело ее в движение, но Бет пришлось дожидаться меня наверху.

— Вон ранчо, — указала она рукой.

Ранчо находилось в долине внизу: беспорядочно разбросанные строения из тесаных бревен с достаточно большими окнами, чтобы попасть в категорию «сельский модерн». Раскинулось оно довольно широко.

— Вы живете здесь весь год? — спросил я.

— О нет, — ответила Бет. — Зимой мы переезжаем в город, чтобы быть поближе к детям, пока идет учеба. У Ларри еще есть небольшое имение в Мексике, иногда мы какое-то время живем там. Следуй за мной, нам нужно в ту сторону, чтобы перехватить ребят по пути.

Мы с Питером ехали прямо через холм, но дети поедут по дороге.

Она бросила лошадь вперед. С того времени, как мы расстались, ее техника верховой езды по пересеченной местности значительно улучшилась. Конечно, именно поэтому она решила добраться до ранчо верхом — хотела показать свои искусство. Кроме того, ей, наверное, пришло в голову, что я уже с год не садился на лошадь, а человек, не оправившийся от скачки в седле, не может вести важные переговоры с приличествующей случаю непринужденностью и чувством собственного достоинства. Я не хочу сказать, будто Бет была уж так коварна и расчетлива, но за все эти годы мы хорошо узнали друг друга, и я не возражал против ее маленькой шутки за мой счет.

Обогнув склон горы, Бет ждала меня в заросшей деревьями ложбине, через которую пролегала хорошо утоптанная тропинка. Я остановился почти рядом с ней, и она повернулась ко мне с раскрасневшимся от быстрой езды лицом. Я подумал, что Бет кажется мне очень красивой в этот момент, но, с другой стороны, едва ли меня можно было считать беспристрастным судьей, так как я в свое время был женат на ней.

— Дети скоро должны появиться, — сообщила Бет, — Если только они уже не проехали. Я велела им сразу возвращаться домой. С ними, конечно, едет сопровождающий, но оба они скачут верхом уже достаточно хорошо.

Она засмеялась.

— Мы даже пробовали посадить Бетси в седло. Ей так хочется кататься с нами, но она все-таки еще слишком мала для этого. Ей едва исполнилось три года, ты же знаешь.

— Да, — сухо заметил я, — да, конечно, знаю. Мне, если ты не забыла, довелось быть поблизости, когда она родилась. По крайней мере, я ждал в комнате для отцов.

Бет слегка покраснела.

— Да, — ответила она, — Да, прости меня. Что ж, мы можем спешиться и подождать. — Она заколебалась, — Кроме того… кроме того, мне надо кое о чем с тобой переговорить.

— Я получил твою записку, — сказал я. Бет промолчала, и я ленивым голосом добавил: — Не очень-то я поверил в этих браконьеров.

Она возразила:

— Значит, ты мало что знаешь о наших делах на ранчо.

— О, браконьеры, случается, подкрадываются по ночам и воруют оленину. Но не они вынудили твоего мужа запретить тебе ездить верхом среди белого дня без вооруженного эскорта. В чем дело?

Бет снова заколебалась, пошевелила губами и резко остановила лошадь.

— Слезем с коней, а? — предложила она. — Я еще не настолько превратилась в ковбоя, чтобы полностью полагаться на этих четвероногих.