— Что между вами произошло?

Он поднял на нее глаза:

— Жизнь. Скука. Я не знаю. Она сказала, что я не подхожу ей. Что веду себя, как старый пердун, который ждет каждый вечер приготовленного ужина, а она мне горничная, что ли?

— Возможно, теперь ты оценил маму по достоинству.

— Ага, ну, никто не сравнится с готовкой твоей мамы, это уж чертовски верно. Так что, возможно, я был неправ, ожидая от Сэнди того же уровня. Но она усугубляла ситуацию, представляешь? Называла меня старым.

— Ой-ой. Должно быть, это обидно.

— Мне всего лишь шестьдесят два! То, что она моложе меня на каких-то четырнадцать лет, не делает ее юной девочкой. Но я кажусь ей именно таким, слишком старым для нее. Слишком старым, чтобы на что-то еще сгодиться…

Он снова закрыл лицо руками.

Страсть проходит, и затем вы видите нового и возбуждающего любовника в беспощадном дневном свете. Должно быть, Сэнди Хаффингтон проснулась однажды утром, посмотрела на Фрэнка Риццоли и заметила морщины на его лице и обвислые щеки. Когда гормоны испарились, тому, что осталось было шестьдесят два года, и оно одрябло и полысело. Она подцепила чужого мужа, а теперь захотела избавиться от улова.

— Ты должна мне помочь, — потребовал он.

— Тебе нужны деньги, пап?

Он вскинул голову:

— Нет! Я не этого прошу! У меня есть работа, зачем мне твои деньги?

— Тогда что тебе надо?

— Мне нужно, чтобы ты поговорила со своей мамой. Сказала ей, что я сожалею.

— Ей стоит услышать это от тебя самого.

— Я пытался поговорить с ней, но она меня и слушать не хочет.

Джейн вздохнула:

— Ладно, хорошо. Я передам ей.

— И… спроси ее, когда мне можно будет вернуться домой.

Она уставилась на него:

— Ты, верно, шутишь.

— Что это еще за выражение на твоем лице?

— Ты ждешь, что мама позволит тебе вернуться?

— Половина дома принадлежит мне.

— Вы поубиваете друг друга.

— Разве то, чтобы твои родители снова были вместе, это плохая идея? Разве такое должна говорить дочь?

Она глубоко вдохнула, а затем заговорила медленно и отчетливо.

— Итак, ты хочешь вернуться к маме и жить как прежде. Вот о чем ты толкуешь? — Она потерла виски. — Святое дерьмо.

— Я хочу, чтобы мы были семьей. Она, я, ты и твои братья. Встречали вместе Рождество и День Благодарения. Все эти прекрасные праздники с прекрасной едой.

«Особенно с прекрасной едой», — подумала Джейн.

— Фрэнки согласен, — заявил отец. — Он этого хочет. Так же как и Майк. Мне просто нужно, чтобы с ней поговорила ты, потому что она прислушивается к твоему мнению. Попроси ее принять меня назад. Скажи, что это единственно верный ход событий.

— А как же Корсак?

— А с какого дерьма тут Корсак?

— Они помолвлены. Планируют свадьбу.

— Она еще не развелась. Она все еще моя жена.

— Только на бумаге.

— Это касается семьи. И это верный выбор. Пожалуйста, Джейн, поговори с ней. И мы сможем снова быть прежней семьей Риццоли.

Семья Риццоли. Она подумала о том, что это означает. История. Совместные праздники и дни рождения. Воспоминания, которые не разделишь ни с кем, кроме родных. Это было чем-то святым, тем, что невозможно просто так выбросить, и она была достаточно сентиментальна, чтобы оплакивать утраченное. Теперь все это можно восстановить и вернуть прежние времена, мама и папа снова будут вместе, как было всегда. Фрэнки и Майк этого хотели. Ее отец этого хотел.

А ее мать? Чего хотела она?

Она подумала о розовом платье подружки невесты из тафты, которое Анджела с такой радостью ей вручила. Вспомнила о том, как в последний раз, когда она и Габриэль пришли на обед в дом матери, Анджела и Корсак хихикали как подростки и заигрывали, касаясь друг друга ногами под столом. Она взглянула на отца и не смогла припомнить, чтобы он когда-нибудь так флиртовал с мамой. Или хихикал. Или шлепал Анджелу по попке. Она видела лишь усталого и побитого жизнью мужчину, который сделал ставку на беспечную блондинку и проиграл. Если бы я была на месте мамы, приняла бы я его обратно?

— Джейни. Поговори с ней обо мне, — взмолился он.

Она вздохнула:

— Ладно.

— Сделай это побыстрее. Прежде чем она слишком привяжется к этому придурку.

— Корсак не придурок, папа.

— Как ты можешь такое говорить? Он пришел и взял то, что ему не принадлежит.

— Он пришел, потому что место было вакантно. Ты же понимаешь, что после твоего ухода многое поменялось? Мама изменилась.

— И я хочу помочь ей стать прежней. Я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива. Передай ей это. Скажи, что все будет как в старые добрые времена.