Однако одна из советских ракет вообще не была предметом переговоров. Это — «Ока». Ее дальность была меньше 500 километров, то есть формально она не относилась к охватываемым проектом договора ракетам с дальностью полета от 500 до 5500 км. Соответственно, эта ракета и не обсуждалась внутри страны как кандидат на сокращение. Не обсуждалась, значит,

Министерство обороны было лишено возможности высказать свои соображения о том, какие отрицательные последствия может повлечь ликвидация таких ракет.

И вот перед итоговым подписанием договора вдруг появляется министр иностранных дел Шеварднадзе в сопровождении своего американского коллеги и заявляет Горбачеву, что с министром обороны СССР вопрос о включении в договор «Оки» согласован. Дальше происходит следующее. Горбачев никак не ставит под сомнение эти слова и не пытается их перепроверить. Хотя по всем формальным правилам государственной бюрократии такое было необходимо. А вместо этого тут же соглашается на включение в договор и «Оки».

Как потом выяснилось, вопрос об «Оке» с Министерством обороны СССР согласован ни в каком виде не был. А если бы министра спросили, он бы высказался резко против. В результате согласно договору группировка из 239 новейших ракет «Ока» была ликвидирована.

Казалось бы, в данном эпизоде основная вина лежала на Шеварднадзе. Ведь он, по сути, обманул Горбачева. Однако тут видна и вина самого Горбачева. Ведь в определенный момент он «узнал», что вопрос не был согласован. Значит, он как высший руководитель государства мог и должен был совершить ряд обязательных шагов. Которых он не совершил. Для начала он должен был строго наказать Шеварднадзе, чего сделано не было. И это свидетельствует о том, что Горбачев был, по сути, в сговоре с Эдуардом Амвросиевичем. Видимо, Горбачев не хотел брать на себя ответственность за такой серьезный шаг. И поручил Шеварднадзе его «обмануть». Не наказав Шеварднадзе, Михаил Сергеевич тем самым сам перевел себя в разряд его подельников. То есть своим бездействием доказал свою вину.

Горбачев также мог поднять вопрос о ракете и после подписания договора. Такое допускается международным правом. Можно было вообще возобновить переговоры. Или сделать оговорку при ратификации. Это уничтожило бы договор? Нет. Такова обычная практика. В таких случаях, если руководитель страны не хочет терять лицо, но хочет поменять уже достигнутую договоренность, он ссылается на особое мнение парламента, на то, что в стране демократия, и руками депутатов меняет текст. Это привело бы лишь к возобновлению переговоров, если вопрос был интересен противоположной стороне. А в данном случае он был очень интересен для американцев, тут можно не сомневаться.

Можно считать, что в вышеописанном эпизоде Горбачев действовал как коллаборационист? По мнению автора, именно так дело и обстояло.

Представим себе такую ситуацию: я являюсь должностным лицом. И вот в один прекрасный день беру от какого-то постороннего лица определенную сумму денег. Преступление это или нет? Состав преступления «взятка» в Уголовном кодексе довольно сложный. Для того чтобы стать взяточником, надо выполнить определенные условия. Быть должностным лицом. Взять деньги со стороны. Намереваться совершить за это вознаграждение какие-то действия. Причем эти действия должны входить в служебные обязанности.

На практике в России в тюрьму по обвинению во взятке можно попасть в упрощенном порядке. Следователи и суды довольно свободно трактуют Уголовный кодекс в этой части. Самое главное, чтобы была доказана передача денег должностному лицу. И срок почти гарантирован.

Я сам как юрист занимаю по этому вопросу двойственную позицию. С одной стороны, мне хочется, чтобы требования закона выполнялись неукоснительно. Иначе возникнет следующая ситуация. Простой человек откроет Уголовный кодекс и начнет изучать, что он может делать, а что запрещено законом. При этом несомненно предполагается, что уголовный закон должен быть сформулирован так просто, чтобы любой гражданин мог понять, что от него хочет государство. И вот по итогам этого изучения человек планирует какие-то свои действия. И вдруг выясняется, что в законе написано одно, а сажают в тюрьму почему-то «в упрощенном порядке», по неполному составу преступления. Разве по таким правилам можно нормально жить? И разве такие правила можно считать справедливыми?

До справедливости тут, к сожалению, далеко. Например, госслужащий решил подработать на стороне. Или все тому же госслужащему дают в долг. Точнее, ему говорят, что дают в долг. А на самом деле уже сообщили в милицию, что с них этот служащий якобы вымогает взятку. Или все то же должностное лицо готово за деньги выполнить какую-то дополнительную работу, которая прямо в его служебные обязанности не входит. В общем, список тут может быть довольно длинным. А в результате этот служащий получает лет десять тюрьмы. Хотя если строго по закону, то в худшем случае должен быть просто изгнан с работы.

Однако все эти рассуждения о необходимости соблюдать закон рассчитаны на простого человека, на рядового обывателя, который с трудом может понять, как именно толкуется Уголовный кодекс правоприменителем. А как быть с высшим должностным лицом в государстве? Ведь такое лицо не просто обладает юридическими знаниями, чтобы оценивать свои собственные поступки. Такое лицо еще и по закону обеспечено помощью юристов высшей квалификации. И предполагается, что должностное лицо в обязательном порядке консультируется с ними в любой сколь-нибудь сложной ситуации. Иными словами, к такому должностному лицу вполне оправданно применять требования более высокого порядка, нежели к простому обывателю. При этом речь даже не идет о том, сажать президента в тюрьму или нет (хотя в Южной Корее, например, сажают). А о том, как правильно оценить те или иные поступки такого высшего должностного лица.