Джоан Халифакс по профессиональной специализации — культуролог-антрополог. Она начинала свою карьеру в межкультурной антропологии, потом занималась медицинской и клинической антропологией, сейчас больше известна как эколог культуры. Обычно она находится в самой гуще событий и прекрасно себя там чувствует. Когда она заняла место рядом с Его Святейшеством, в её остром взгляде читалась привычная целеустремлённость.

— Сегодня мы рассмотрим так называемый предсмертный опыт. Это рассказы людей, переживших клиническую смерть. Некоторые были выведены из неё, другие ожили самостоятельно. Характер рассказов чрезвычайно интересен. В антропологии признаётся тот факт, что наполненные событиями повествования являются общепринятым для всех культур способом вплести космологические представления или представления о природе человека в ткань общества. Если мы посмотрим на эти рассказы с межкультурной точки зрения, то мы увидим, что рассказы о смерти и сопровождающих её переживаниях имеют крайне много общего. В западной культуре они появляются в средневековых описаниях предсмертного опыта; на востоке в таких трудах, как Бардо Тёдол, где переживания смерти очень хорошо объясняются; также их можно обнаружить в родовых обществах нашего современного мира. Смерть не только описывается в рассказах, она представляется культурным действом. Существует множество обрядов или ритуалов, которые способствуют переходу к смерти и возрождению.

Эти ритуалы, называемые обычно переходными обрядами, периодически проводятся не только в личной жизни человека, но и по другим поводам, например, в связи с географическим перемещением — отъездом в ссылку.

Иначе говоря, переходный обряд — это ритуальное событие, связанное с умиранием старого образа жизни или с возрождением в новом качестве, в новом образе жизни. Он может быть связан с возрастом: например, подростки проходят переходный обряд. Роженицы, новобрачные, родственники умерших, молодёжь на пороге зрелости — все они проходят обряды перехода. Во многих культурах такие обряды не являются какими-то необычными запоминающимися событиями в человеческой жизни. Однако в родовых обществах они протекают весьма драматически. Например, мальчики, проходящие переходный обряд взросления, должны длительное время находиться в изоляции и даже переносить телесные повреждения. Подготавливая к взрослой жизни, им рассказывают истории или мифы, которые дают космологическое обоснование обряда и связанных с ним переживаний. Последовательность таких событий может привести человека в состояние измененного сознания, в котором нормальное понимание смещается и может даже разрушиться. Инициируемый может даже впасть в кому или в состояние, близкое предсмертному опыту, а потом прийти в себя, пережив ощущение некоего просветления.

Переходные обряды готовят человека не только к жизни, но и к смерти. Эти обряды сами по себе не существуют в современной западной культуре; как уже говорил Чарльз, восприятие смерти в западной культуре подавляется. Однако, когда обычный подросток в США достигает возраста восемнадцати лет, он успевает увидеть по телевизору более двадцати тысяч смертей. Смерть не только становится нездоровым проявлением в обществе — депрессивность формирует своего рода одержимость смертью. Кроме того, создаются условия, отталкивающие переживание смерти от той человечности и сострадания, которые являются частью тибетской практики.

В 60-е годы война во Вьетнаме и движение за гражданские права стали в США глубоким импульсом освобождения людей, испытывавших социальное и культурное давление. Произошла своего рода социальная и духовная революция, во время которой люди уделяли большое внимание духовными практикам. В конце 60-х смерть и умирание стали областью духовного, психологического и философского изучения.

Я принадлежала этой волне первопроходцев начала 70-х годов, когда участвовала в проекте, финансировавшемся Национальным институтом психического здоровья. В данном проекте группа психиатров и социологов работала с веществами, трансформирующими сознание, применительно к людям, умиравшим от рака либо страдавшим от острой боли, страха или депрессии. Мы проводили собеседование с теми людьми, кого рекомендовали в нашу программу, входили с ними в тесный психологический контакт и, с их согласия, давали психотропные препараты в ходе очень динамичной психотерапии.

Психотропные препараты — это вещества, которые использовались в разных культурах по всему миру и которые обладают способностью вызывать полностью измененное состояние сознания. Изучение этой категория веществ было начато в Европе в конце 1950-х годов, а позднее и в США. Для данного проекта использовался ЛСД, одно из первых искусственных психотропных веществ.

Для меня, как антрополога, в ходе эксперимента прояснилось очень многое. Во-первых, эта работа помогла людям, которые не были готовы к смерти,—нечто вроде современного переходного обряда. Во-вторых, сама смерть предполагает изменение сознания — многие психологические воздействия приводят к трансформации психического состояния, — поэтому не было необходимости использовать вещество, трансформирующее разум.

С тех пор я продолжаю заниматься клинической антропологией, которая включает пребывание с умирающими людьми. Я учу их медитации и убеждаю не пугаться измененных состояний, приходящих в процессе умирания, а, наоборот, укреплять свой дух, чтобы они могли познакомиться с этими состояниями с достаточной степенью самообладания. В течение последних шести лет я работаю с гомосексуалистами, которые умирают от СПИДа. Эта группа населения представляет особенный интерес: большинство этих мужчин хорошо образованы и обладают некоторой духовностью. Они видят в опыте, через который им предстоит пройти, миссию, совершаемую ради своих собратьев, многие из которых находятся в аналогичном состоянии. Они хотят выглядеть достойно в процессе умирания.

Если мы бросим взгляд на историю человечества, то обнаружим длинный список способов восприятия смерти. Тела хоронили с разными вещами или в определенном положении. Например, в небольшой пещере в Китае в погребении, возраст которого пятьсот тысяч лет, было найдено сразу несколько голов. Палеоантропологи предположили, что тогда существовали ритуалы каннибализма или к голове относились с почтением, как вместилищу сознания. Археологические раскопки на стоянках неандертальцев, живших 60 тысяч лет назад на Среднем и Ближнем Востоке, дали множество интересных находок. В пещере в Ле-Мустье на юге Франции в яме были обнаружены останки мальчика, находившегося в положении сна, рядом нашли каменного вола и погребальную пищу. Палеоантропологи высказали предположение, что захоронение указывает на веру в загробную жизнь или путешествие в загробный мир. Мы видим это и в тех культурах, которые сохранились со времен палеолита.