К лету 1938 г. истек срок "спецкомандировки" первых групп советских летчиков-добровольцев. Они возвращались в СССР по "южной" трассе, оставив всю авиатехнику китайцам. К сожалению, и здесь не обходилось без потерь. 16 марта 1938 г. в горном ущелье Инпань разбился ТБ-3, пилотируемый Гуо Цзяянем и Чжан Цзюньи, есть данные, что отказал один мотор. На нем летели 25 советских добровольцев, сколько там погибло летчиков-истребителей – неизвестно. В октябре 1938 г. во время эвакуации из Уханя воздухе по неизвестной причине загорелся С-47. Погибли 22 человека, в том числе 19 возвращавшихся в СССР добровольцев, среди них истребитель Соколов. В живых остались только два авиационных техника В.Коротаев и А.Галаган. Позже в горах разбился еще один С-47." Подозревая диверсии, а для этого были все основания, ведь более 50% потерь советских летчиков приходятся на авиакатастрофы, советское руководство категорически запретило нашим добровольцам пользоваться воздушным транспортом без специального разрешения.

Но на смену возвращавшимся летчикам прибывали новые группы: еще с весны 1938 г. стала перенимать боевой опыт группа истребителей И-16 капитана Е.М.Николаенко (73 человека, 26 летчиков). В июне 1938 г. в Китай прибыла группа капитана М.Якушина на 10 И-15бис.

22 июля 1938 г. на встрече советских и китайских делегаций подводились первые итоги участия советских добровольцев в японско-китайской войне. Обсуждая взаимодействие советских и китайских летчиков, наши представители отметили, что в китайских ВВС наряду с отважными и бесстрашными летчиками встречаются и члены летных экипажей, нередко уклоняющиеся от выполнения боевого задания, умышленно выводящие из строя самолеты и т.д. Примером послужили 23 бомбардировщика из последней партии (27 СБ), выведенные из строя вскоре после доставки их в Китай. Гоминьдановцам было выражено глубокое возмущение по этому поводу. Возможно, именно с этого момента началось быстро наступившее "охлаждение" отношений между нашими добровольцами и китайскими властями.

По истребителям таких данных нет, но отмечалась преступная халатность китайской военной администрации: авиация понесла серьезные потери из- за несвоевременного оповещения о приближении японских самолетов. Сигнал тревоги ("тимбо") поступал нередко всего за 5-10 минут до подлета японцев. Летчики за это время не успевали набрать нужную высоту и занять выгодную в тактическом плане позицию. Д.А.Кудымов отмечал, что сигналы на вылет вечно запаздывали, так как служба воздушного наблюдения и оповещения в Нанкине действовала плохо, то и дело приходилось взлетать, когда противник был над городом, а то и над аэродромом. Проблему усугубляла конструкция шасси И-16, для уборки надо было вручную сделать более 40 оборотов барабана, внимательно следя, чтобы не перехлестнулись тросы. В мемуарах Кудымова есть полное драматизма описание такой "процедуры":

"Пока "ястребок" набирал высоту – предстояло еще лечь в горизонтальный полет, чтобы убрать шасси, для этого требовалось 42 раза прокрутить ручку барабана механизма привода, – вражеский истребитель уже приблизился к аэродрому и стал сверху пикировать на мой неуклюжий самолет. Мелькнула мысль – собьет как куропатку на взлете… Бросив возню с барабаном, дал полный газ и направил нос истребителя навстречу японцу. Лоб в лоб! Но враг уже успел дать очередь с дальней дистанции – примерно метров с 300, – и я почувствовал, как вздрогнул мой "ястребок".

Противник круто и стремительно поднырнул под меня и взмыл вверх. Ясно: разворачивается для новой атаки, норовит сесть на хвост… Немедленно перевожу самолет в горизонтальный полет и что есть силы вращаю надоевшую рукоятку. Главное – не суетиться, не нервничать: японец только-только заканчивает разворот, у меня в запасе несколько секунд, прежде чем он ляжет на боевой курс… Чуть не кричу "ура", когда "ястребок", словно конь, освобожденный от пут, срывается с места в карьер. Шасси убраны! Истребитель почти встает "на попа" от резкого прыжка вверх и несется навстречу атакующему противнику…"

Ко всему китайская сторона из-за нераспорядительности затягивала ввод в строй новых площадок, где можно было рассредоточить самолеты или отвести их в тыл на менее уязвимые аэродромы.

К сожалению, подвести цифровые итоги участия наших истребителей на начальном этапе войны и выделить среди них самые результативные группы и отдельных летчиков пока не удалось по ряду причин. Среди них, кроме тривиальных "приписок" сбитых иностранным "волонтерам" по сговору с китайскими авиационными чиновниками (к ним мы еще вернемся), основной является то, что наши и китайские летчики в воздушные бои вступали смешанными группами: вместе сражались, сбивая японцев, вместе и погибали. Архивные данные китайского Авиационного комитета пока мне недоступны. Помимо этого, составы групп советских истребителей постоянно менялись. Это связано, во-первых, с тем, что авиационное командование по данным разведки оперативно маневрировало истребительными группами, перебрасывая их из Ханькоу в Наньчан для усиления и наоборот. Кроме того, по мере развития аэродромной сети, большие группы дробили и рассредотачи- вали звенья по небольшим площадкам (в Наньчане было два аэродрома – большой и маленький, позднее в Чэнду – семь), одновременно усложняя этим задачу японским бомбардировщикам. Неизвестны даже все командиры отдельных мелких групп. Китайцы пишут, что в разные периоды войны число советских истребительных групп менялось от двух до восьми, но большую часть времени их было пять. Среди командиров групп упоминаются В.М.Курдюмов, Г.М.Прокофьев, А.С. Благовещенский, Н.А.Смирнов, А.С. Зингаев, Г.Н.Захаров, Е.М.Николаенко, Ф.Ф.Жеребченко, Г.П.Кравченко, М.Н.Якушин, С.П.Супрун, К.К.Кокки- наки, А.И.Лысункин, С.К.Бдайциев, Н.Г.Козлов, Т.Рахманов, Иванов, Большаков, Баранов и др. Из мемуаров также известно, что уже в Китае во время боев некоторые летчики, среди них Н.Г.Козлов, Е.Владимиров, К.Опасов и др., пересели с "ласточек" на "чижи", это тоже внесло определенную путаницу. Так, в различных источниках можно встретить, что А. Губенко 31 мая совершил свой таран и на И-15, и на И-16.

Летом 1938 г. вместе с добровольцами отозвали в Советский Союз и командовавшего истребительной авиацией П.В. Рычагова, его на этом посту сменил П.Ф. Жигарев, в дальнейшем главным советником по авиации стал П.Н. Анисимов, его заместителями были С.П. Супрун (по истребительной авиации) и В.А. Картаков (по бомбардировочной).

До июня 1938 г. советские добровольцы воевали только на главном направлении, прикрывая с воздуха крупные города Нанкин, Наньчан, Ухань. Но воздушные бои с японцами проходили и на юге Китая – в провинциях Гуандун и Гуанси, и на севере – в провинциях, прилегающих к Маньчжурии. Здесь китайцы наряду с "Новыми Хоуками" использовали и не самые современные самолеты. С началом войны все боеспособные истребители из авиашкол включили в состав действующих авиачастей, объединив инструкторов в 34-ю эскадрилью, около месяца оборонявшую Шанхай и Нанкин. Затем инструкторов вернули в авиашколу в Ханькоу, а три "Старых Хока" передали в 28-ю эскадрилью для участия в боях за Тайюань (провинция Шаньси). Взамен у комэска Чэнь Цигуана отобрали три "Новых Хока" и отправили на юг в Шаогуань (Гуандун) для "обороны и связи" (здесь перед войной на местном авиазаводе собирали "Хоки" III, а с конца 1937 г. занимались копированием И-15). В 5- й авиагруппе все "Старые Хоки" разделили на два авиаотряда, один отправили на юг в Гуандун, а второй на север – в Шаньси.

21 сентября 1937 г. в воздушном бою над Тайюанем Чэнь Цигуан был тяжело ранен и совершил вынужденную посадку, Л ян Динюань ("Хок" № 2810) был сбит. 15 октября три "Хока" III из 28-й и 31-й эскадрилий вылетели на бомбежку японских позиций в Госяне (Шаньси). Преследуемые японцами на обратном пути, они потеряли двух летчиков. Сбитый "Хок" III № 8 из 31-й эскадрильи незадолго до этого тоже "мобилизовали" в одной из авиашкол. После этого боя потерявшую все свои "Старые и Новые Хоки" (кроме одного) 28-ю эскадрилью отправили за английскими Глостер "Гладиаторами" Мк.1, а 31-ю эскадрилью в ноябре, после поражения в Аньяне, направили на переучивание в бомбардировочную школу в Ханькоу, позже ее передислоцировали в Ичан (провинция Хубэй).