В лесу все сразу перешли на рысь. Доехав до первого перекрестка, остановились.

– Расходимся здесь, – скомандовала Машка. Ее маленькое скуластое лицо было напряженным, в глазах сверкнула злоба. – Встречаемся через полчаса в начале просеки. Если я увижу хотя бы одного человека, затопчу, чтобы не шлялся тут больше. Поубивала бы всех лыжников, вместе взятых!

Она грубо дернула повод и с места послала коня в галоп. Кати, оставшись одни, переглянулись – такой злой Машку они еще не видели.

Поиски ничего не дали. Мамай как сквозь землю провалился.

Начинало темнеть, когда все снова собрались на просеке.

– Где ты его потеряла-то? – сердито спросила Маша у Кошелевой.

– Там, за поворотом, – мотнула головой Катя.

Жирнова резко развернула коня, посылая его по узкой тропинке.

Найти место падения оказалось несложно. На тропинке остались обломки лыж, было натоптано, и вообще дорожка выглядела так, как будто по ней пробежал табун лошадей.

Маша спрыгнула на землю, пнула обломок лыжи.

– У, ненавижу, – прошептала она. – Ездят тут, ездят! Делать им нечего, мотаются туда-сюда.

Она снова пнула обломок и ахнула.

– Что? – подалась вперед Катя Талаева.

Из-под деревяшки выпало что-то блестящее. Маша быстро наклонилась.

– Подкова! – помахала она над головой находкой. – Новенькая.

– Значит, не наша. – Талаева с завистью смотрела на подругу – найти подкову было верной приметой. Это приносило удачу.

– Наша и быть не могла. – Маша вертела подкову в руках. – У нас лошади всю зиму не подкованы. – Она оторвалась от созерцания своей «удачи». – Где же все-таки Мамай? Куда его могло унести? – Она еще раз огляделась. – Хочу, чтобы все лыжники провалились, чтобы больше ни одного в этом лесу не было! – вдруг выкрикнула она, потрясая подковой над головой.

– Ты что? – испугалась Талаева. – Зачем? Пусть ездят…

– Чтобы их не было, – буркнула Машка, садясь в седло. – Надоели они.

– И мне они надоели, – вздохнула совсем скисшая Кошелева. – Я, знаете, как испугалась! А бедный Мамайчик? Он его прямо железякой в грудь ударил. Пусть, пусть все проваливаются вместе со своими лыжами.

– Тогда и собак туда же надо послать, – поддакнула Талаева. – Чтоб они больше не гавкали!

– Пусть все проваливаются! – развеселилась Маша, продолжая потрясать подковой.

Но веселье ее быстро закончилось. Из-за поворота один за другим выехали три темных всадника на черных конях. На всех троих были черные плащи, на головы низко надвинуты капюшоны.

– Чьи это? – осторожно спросила Кошелева. – Я таких никогда не видела.

По верхушкам деревьев проскрипел ветер. Лес вздохнул.

– Вы просили. Вас услышали, – пронеслось над тропинкой. – Они будут пропадать.

Девчонки озадаченно оглядывались, не понимая, что происходит.

– Жертва! – ахнуло где-то совсем рядом.

Всадники одновременно повернулись и так же одновременно в одну ногу ступили с тропинки в снег. Их черные тела растворились в наступающих серых сумерках.

– Что это, а? – первая подала голос Кошелева.

Машка вдруг почувствовала, какой тяжелой и горячей стала подкова. Она взвизгнула, отбрасывая ее от себя под елку. И тут же поблизости раздалось ржание. На дорожку выбежал Мамай.

Он недоверчиво покосился на застывших девчонок.

– Едем отсюда! – Машка перегнулась, подхватывая повод нашедшегося коня. – Скорее!

Лес поглотил топот удаляющихся лошадей, и снова стало тихо. Только это была уже не привычная зимняя тишина. Теперь в лесу поселилось настороженное ожидание чего-то… Лес ждал. Ждала и тропинка. По ней вот-вот должна была пройти первая жертва.

Слава о «нехорошем» лесе мгновенно облетела всю округу. В поселке говорили о ведьмах и бомжах, поселившихся за просекой. Девчонки молча переглядывались. Они о чем-то догадывались, но пока еще никто не отваживался заговорить об этом первым.

– Я пошла гулять!

Светка накинула на тощую спину Затока теплую попону, подвязала ее тесемками под брюхом, чтобы не сползала.

– Надолго? – выглянула из комнатки Оксана.

– До просеки и обратно. – Светка любовно потрепала Затока по холке, конь вздохнул и положил морду ей на плечо. – Нам надо гулять.

– Не ходите далеко. Ладно? И возвращайтесь скорее, – привычно предупредила Оксана. – За просеку не забирайтесь.

– Хорошо.

Света подошла к двери, Заток послушно шел следом.

Машка вышла из денника, закрыла его на запор.