Шрифт:
Прошло еще несколько мучительных, растянувшихся на целую вечность мгновений, и вот уже со стены кухни на меня смотрело безобразное, искаженное злобой лицо. Взгляд монстра впился в мои глаза, стараясь проникнуть в душу через дыры зрачков. Он входил в мое сознание, подчинял волю, не позволяя отвести взгляд. Я отчетливо ощутила, как тело пронизывают тонкие, обжигающе-холодные ледяные иглы…
– Сгинь! Сгинь, нечистый!
Отчаянный вопль Валентины Акимовны вернул меня в реальность. Иллюзия исчезла – струйки дыма вновь превратились в узор на клеенке, их переплетение ничуть не напоминало жуткое, убивающее взглядом чудовище. Пожилая женщина медленно опустилась на стул:
– Я больше не могу.
– Вы тоже видели?
– Хочешь удостовериться, как все сработало? Пойми, Яна, я старый человек и то, что вам кажется смешным, просто убивает меня. Почему дети теперь такие жестокие и бессовестные?
– Валентина Акимовна, поверьте…
– Лучше молчи, Яна.
Она поднялась со стула, направилась к двери и тут же столкнулась со встревоженными ребятами. Обеспокоенные нашим долгим отсутствием, они прибежали к кухне, пытаясь выяснить, что случилось.
– Я беру выходной, – голос Валентины Акимовны обрел привычную твердость. Она пронзила нас испепеляющим взглядом старой учительницы. – А как только выпровожу вас в город, сразу уволюсь. Придется тебе самой заняться хозяйством, Яна. И не смейте меня беспокоить!
Высоко подняв голову, она зашаркала к своей комнате. Вскоре мы услышали громкий стук двери, а потом все стихло.
– Чем ты ее достала? Поделись опытом, – поинтересовался Костик, но я так и не ответила ему.
К ночи погода ухудшилась – небо затянули низкие облака, вновь пошел снег. Настроение у всех было хуже некуда – вместо веселых каникул получилась какая-то пакость, дела не клеились, и больше всего хотелось по-волчьи взвыть на луну. Впрочем, никакой луны на небе не просматривалось, а снегопад становился все сильнее и сильнее, будто решил побить все метеорологические рекорды. Мы собрались в гостиной, уныло смотрели на огонь, совершенно не представляя чем заняться. Даже телевизор, и тот повел себя как последний предатель – сломался, не желая ничего показывать.
– Наверное, антенну снегом завалило, – предположил Игорь, еще раз нажав кнопку настройки. – Ни одну программу не берет. Может, посмотрим видак?
– Меня тошнит от мультиков, – уныло отозвался Леша.
– Соскучился по ужасам? – слова Наташи прозвучали зловеще.
– Ничего-то вы не понимаете!
Из дома ушли уют и покой. В нем все стало другим, и даже лица на фотографиях приобрели жесткое, равнодушное выражение. А за окном кружилось бесчисленное множество снежинок, они укутывали землю белым покрывалом, они превращали мир в бесконечную мертвую равнину.
– Мне страшно, – неожиданно нарушила молчание Маринка.
– Ты так и не объяснила, что произошло на самом деле.
– Я же сказала всем и тебе, Светлана, в частности, что на меня напал снеговик. Он схватил меня за шею и с огромной силой потянул к себе. Честное слово!
– У нас снова вечер ужасов? – Игорь отложил видеокассеты и подошел к остальным. – Вам не надоело? Лично я после вчерашних приколов полночи не мог заснуть, а потом видел всякие глупости.
– Тебе снились дурные сны? – переспросила его Света.
– Именно.
– И мне… и мне…
Все заговорили разом, будто нарушив обет молчания и спеша поскорее выговориться, рассказать, о том, что тревожило и лишало покоя. Пустые белые комнаты, хрустальный перезвон, от которого застывала в жилах кровь, таинственные, ставшие ловушками зеркала, любимые куклы и медвежата, ставшие безжалостными врагами – все это было знакомо, перекликалось с моими кошмарными сновидениями. Создавалось впечатление, что все мы попали в один огромный, долгий-долгий сон, блуждали по его закоулкам, сталкивались с одними и теми же монстрами. От таких признаний становилось все страшнее и страшнее. Кто-то из ребят начинал рассказывать о своих злоключениях, второй продолжал его рассказ, третий заканчивал кошмарную историю.
– Но такое просто невозможно! – широко раскрытые, «кукольные» глаза Наташи были полны ужаса. – Люди не могут видеть один и тот же сон. Так не бывает.
– Мы здесь чужие.
– Это точно. Дом-то Янин.
– Я не о том, Костя, – Игорь досадливо поморщился. – Просто весь мир вокруг изменился, стал чужим, враждебным. А еще этот снег. На него просто невозможно смотреть. Белый, сверкающий, он поглощает все звуки, и погружает в вечный покой…
– Мы не выберемся отсюда, – со слезами в голосе прошептала Маринка.
– А что ты думаешь, Светлана? – я в упор посмотрела на считавшую себя ведьмой сестру. – Ты должна хорошо разбираться в этих вопросах.
– Я не думаю, просто мне очень, очень страшно.
Висевшие на стене часы начали медленно, неспешно отбивать двенадцать ударов. Первый день нового года кончился, день, который принес столько страха и тревоги. С последним ударом колокола дверь в гостиную открылась, и на пороге возник одетый в черное человек. Я знала о Кристиане, но и меня его неожиданное появление повергло в трепет, а остальные просто онемели от ужаса. Лица ребят стали белее бумаги, а глаза округлились, застыли неподвижно.