Пэблз не был болтуном. Никогда не говорил ничего лишнего. Но когда мы шли вдоль аллей розария, мне казалось, что он весь светится. Мне было неловко, что я потревожила его, и я решила отпустить садовника как можно быстрее.

Все розы имели названия, аккуратно обозначенные на табличках. Но когда мы подошли к кусту, усыпанному снежными цветами с отблеском зари, я увидела, что у него нет названия.

Я восхищенно ходила вокруг, любуясь нежным блеском лепестков, похожих на японский фарфор. Пэблз хранил молчание.

— А как называются эти розы?

Замешательство.

— «Мисс Мэриан», — ответил садовник.

— А почему здесь не указано название, как возле других роз?

— Потому, что их вывел я.

Заинтригованная, я внимательно вглядывалась в лицо старика. Его взгляд был устремлен на розовый куст, он не посмотрел на меня даже тогда, когда я спросила:

— Кто это — мисс Мэриан?

Я тотчас же пожалела, что задала этот вопрос, потому что увидела, как лицо старика исказилось от внутренней боли.

— Она умерла, — тихо произнес он.

— О! Извините меня… — пробормотала я, Пэблз сделал знак головой, как бы прося прощения за то, что выдал себя.

Кем могла быть эта мисс Мэриан?

Дочерью Пэблза?

Я скромно отошла в сторону. Пэблз провел несколько минут у розового куста, охваченный воспоминаниями.

Когда мы возвращались обратно в замок, я сказала:

— Я вам благодарна за присланные розы. Я очень тронута вашим вниманием.

— Спасибо, — отозвался он. — Мне было чрезвычайно приятно срезать их для юной леди. Но, — тут же галантно добавил он, — они ведь принадлежат вашей светлости.

— О нет! — сказала я. — Это ваши розы.

Вскоре я забыла и Пэблза, и его розы. Меня не интересовала жизнь этого старика. Но, как ни странно, мисс Мэриан, прозрачный призрак, о котором он упомянул, вскоре пришла в замок Давентри, напомнив о себе.

Однажды после полудня, наблюдая за садовниками из окна своей комнаты в замке, я обратила внимание на то, что их действия чем-то напоминают работу саперов. Миссис Додж сочла это осквернением памяти предков — владельцев замка. Она вошла ко мне с позеленевшим лицом, чтобы сообщить, что там, вдали, на опушке, рабочие выкорчевывают рододендроны. Выглядела она так, словно речь шла о разорении наследия лордов Давентри.

— Это я приказала убрать их оттуда, — холодно ответила я.

— Но они растут там уже более пятидесяти лет, — возразила миссис Додж, давая мне ясно понять, что я здесь нахожусь всего лишь год.

— Вполне веская причина для того, чтобы их выкорчевать, — ответила я. И затем добавила с невозмутимым спокойствием: — В Давентри, кстати, много чего следует изменить.

Я действительно уже не раз подумывала о более радикальных изменениях в замке. Столовая напоминала мне церковь. Моя спальня была похожа на усыпальницу, кровать — на склеп, а матрац — на надгробный камень… Шикарные пижамы не помогали скрасить зловещего впечатления.

На этом пьедестале были зачаты все Давентри. Но если мобилизация — еще не война, то зачатие — это еще не любовь. Вне всякого сомнения, представители рода Давентри были рождены здесь, но очевидно и то, что они здесь и умирали.

Если бы эту кровать вынести в парк, то розовые кусты и кусты жимолости, обвивая ее колонны, могли бы образовать прелестную беседку.

Я долго обдумывала план переустройства замка. Наконец моя идея полностью созрела, и мне пришлось высказать ее миссис Додж, так как именно она хранила ключи от всех помещений.

Сначала, когда я сообщила о своем желании обосноваться в другом месте, я натолкнулась на глухое непонимание. Но я заранее приняла достаточное количество успокоительных таблеток, чтобы оказать достойное сопротивление миссис Додж. Я сказала сама себе, что мой прадед, бретонский корсар, ни в чем не уступал предкам Давентри и что к тому же я — у себя дома!

Нелегко было миссис Додж следовать впереди меня, знакомя со всеми уголками замка. Нас сопровождало слабое позвякивание ключей, напоминающее звук колокольчика, при помощи которого когда-то предупреждали о приближении прокаженного.

Если не считать кормилицы, которая жила в южном крыле, все помещения второго этажа составляли часть семейного некрополя.

— А что там, на верхнем этаже? — спросила я.

Миссис Додж подскочила от неожиданности.

— Вверху!.. Но это невозможно, миссис!

— Невозможно? Почему?

— Ни одна дама… я хочу сказать, никто из хозяев Давентри никогда не жил наверху…

Незнание мною протокола жизни в замке вызвало у домоправительницы желчную усмешку. Она с трудом выдавила из себя улыбку. Не успела я исправить свою промашку, как миссис Додж добавила: