– Хочу вас разочаровать, Юрий. Девушек в моем лагере нет. Отослал моих помощниц обратно в Метрополию. Сами понимаете - война.

– Я все понимаю, дорогой профессор. А вот вы, видимо, не очень. Не только девушек нужно было отсылать, но и самому уезжать. Вот-вот наша оборона не выдержит, и противник доберется сюда. Хорошо, если мы будем отступать. А если отступление превратится в бегство, как это бывает?

Он нахмурился и покачал головой:

– Раскопки, которые я веду, гораздо важнее войны. Вы не представляете, что я здесь нашел...

– Вожделенные древние компьютеры?

– Лучше... Информационные накопители "DR"...

– Что это?

– Блоки памяти космического корабля.

– Да вы что!?
– я был удивлен.

– Хотите верьте, Юрий, хотите нет, но это так.

– А посмотреть на находки можно?

– Отчего же...
– он поднялся.
– Вы не конкурент и не так давно спасли мне жизнь... Так что можно...

Отстегнув клапан рюкзака, Рохлин достал пластиковый пенал и осторожно открыл его. Внутри лежали небольшие серебристые стержни, шесть штук, и я уточнил:

– Значит это информационные накопители "DR"?

– Они самые.

– Какие-то они миниатюрные.

– Что их мало.

– Сколько уцелело.

– Это и не удивительно, древняя разработка.

– И что на них может быть?

– Сложно сказать, - профессор пожал плечами и добавил: - Например, чертежи космического корабля и атомного реактора. Или навигационные космические карты. Или полная запись всего, что происходило на корабле, с которого сняли эти накопители информации.

– А они рабочие?

– Кто знает? Скорее всего, рабочие. Все-таки предки опережали нас в развитии, причем намного. Даже не на поколение и не на два.

– А как вы собираетесь проверить эти артефакты на работоспособность?

– Смотрите, - он показал разъем на окончании одного стержня.
– Ничего не напоминает?

– Разъем для компьютера?

– Он самый. Однако немного нестандартный. И если переделать вход, то можно просмотреть или скопировать содержимое накопителя. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Что же, профессор, - я уважительно кивнул.
– Поздравляю вас.

– Благодарю, Юрий. Но пока о моей находке никто не знает и не должен знать.

– Опасаетесь конкурентов?

– Разумеется, - он фыркнул: - Так называемые коллеги, спят и видят, как бы завладеть моими открытиями и находками. Профаны! Воры и хапуги! Презренные личности! Они утверждали, что я ничего не найду, а я нашел. Причем в первый же день. Так-то! Ну, ничего. Я вернусь в столицу, и все ахнут. Особенно эти плагиаторы, Нильсен и Гордеевский.

– Все так, профессор. Однако я еще раз хочу напомнить вам, что всего в пятидесяти километрах от вашего лагеря находится линия фронта. Поэтому примите мой совет, уезжайте без промедления. Прямо сейчас.

Он не обратил на мое предупреждение никакого внимания. Только махнул рукой:

– Чепуха. Меня заверили, что несколько дней в запасе есть. Поэтому я продолжу раскопки и буду копать до последней возможности.

– Дело ваше, но вы хоть охрану свою предупредите, чтобы она была начеку. А то я прошел по лагерю и никого не увидел.

– Правильно, - он кивнул.
– Вы не увидели охранников, потому что здесь их нет. В лагере только я и несколько местных краеведов.

– Как так!? Почему вы без охраны!?

– Мы мирные люди и нам некого опасаться, особенно в тылу.

– Это вы зря, уважаемый профессор. Разрешите, я оставлю вам несколько солдат?

– Нет-нет. Я категорически против. Ни к чему мне здесь посторонние. Тем более вооруженные солдаты, которые не только не отпугнут республиканцев и местных сепаратистов, а наоборот, привлекут их.

Резон в словах Рохлина был. Вооруженные солдаты, в самом деле, могли привлечь к раскопкам внимание диверсантов. Да и оставлять охрану я не имел право. Конечно, перед комбатом отбрехался бы, но все равно потом солдат пришлось бы вернуть обратно в часть. Поэтому я не настаивал:

– Дело ваше, профессор.

– Вот именно, - он горделиво вскинул подбородок.
– Это мое дело.

В дверь трейлера постучали, и я услышал голос капитана Скегги:

– Юра, нужно ехать. Самолеты улетели. Давай выдвигаться, пока республиканцы не вернулись.