находилась под действием чего бы то ни было,

когда вытворяла все это вчера вечером?
– Она, затаив дыхание, уставилась на

него.

– Ни вы ни я.

– Вы имеете в виду...

– Именно это я и имею в виду. Мы вовсе не были на взводе, Эбби, если не

считать любовной страсти. И я по-прежнему

жажду вас так, что даже ощущаю на губах ваш вкус. Вы гораздо вкуснее любого

напитка.

Эбигейл никак не могла прийти в себя.

– Но как же быть с поисками жены и с трофеем? Как быть с Марсией Уолтерс?

– С Марсией Уолтерс?

– Она же вам нравится. Она была в моем списке кандидаток, и вы улыбнулись,

когда я назвала ее имя.

– Ах да! Я тогда вспомнил, как она косит глазами, когда притворяется, что ей

интересно то, что я говорю. Вы никогда не

замечали?

Нет, ничего подобного Эбигейл не замечала. Она видела лишь, какой красивой и

элегантной была эта женщина.

– А что касается Джеффа, - продолжал Макс, - то пусть владеет кубком на

здоровье. Возвращаясь же к списку

кандидаток, могу лишь сказать, что существует только одна женщина, которая

способна заставить меня забыть о ценных

бумагах. Это вы, Эбби. Единственное, кого я хочу, это вас, если, конечно, вы

согласны взять в мужья такого рассеянного

босса, как я.

– О, Макс... о, сэр, я...

– Подойди, - дрогнувшим голосом попросил он, но не стал ждать.

Макс сам приблизился к стулу, на котором она сидела в его кабинете вот уже

девять лет, добросовестно записывая

поручения на день.

– Перестань называть меня "сэр" и поцелуй меня, Эбби, - сказал он, привлекая

ее к себе.

Больше всего на свете ей хотелось поцеловать Макса сейчас, но прежде Эбигейл

сочла необходимым кое-что сказать:

– Да, сэр, я перестану говорить вам "сэр", но только если вы всегда будете

называть меня Эбби.
– Она прижала ладонь к

его губам и, робко улыбнувшись, добавила: - Только не Эбигейл.