Вот и грызли галеты с мороженным колбасным фаршем. Ну, тушёнку, конечно, сами съедали — это святое. Шутили даже. У тебя чего? Порк-брюлле. А у тебя? А у меня беф-пломбир. Из каш съедобны были только рисовая и гречневая. Перловка не грызлась совсем. Её, перловку, надо было обязательно разогревать.

А спать-то, как было интересно, а поначалу и необычно. Натягиваешь на себя ОКЗК, полным комбинезоном, заворачиваешься в плащ-палатку и баиньки. Лапник рубить было категорически запрещено. Просто из соображений сохранения леса. Представьте себе, если бы все роты этот лапник себе на постели рубли? Давно бы леса в окрестностях Тамбова не было бы уже. Вот тут, упомянутые ватно-телогреечные дополнения очень оказывались уместны.

Разогнуться после такого сна было трудно, но спали. Ночку то бежишь, воюешь. Так что хочешь, не хочешь, а заснёшь.

Только вот честно сказать, я не пойму, зачем нам это надо было? Предназначение то у нас было другое. А с другой стороны, это было правильно. Если вдруг чего, то мы были готовы. Ну и, наверное, для того, чтобы нам не было скучно. Вот и придумали нам такую развлекательную программу. Ну и хорошо. Мы и не скучали. Хотя и без этого развлекухи хватало.

Тогда это было очень тяжело, мы практически плакали, а сейчас вспоминается всё со смехом. Вот же свойство человеческой натуры. Хотя, если бы сейчас меня просто заставить стометровку пробежать, то реанимацию придётся вызывать.

Да. Стоит заметить, что заканчивались эти занятия всегда к утру. Т. е. к подъёму, или к шести утра. Это означало, что возвращались мы в часть к полшестому. Полчаса уходило на сдачу и укладку лыж. И после того, как рота выскакивала на зарядку, мы входили в расположение, разоблачались, сдавали оружие и укладывали на места прочие свои детали снаряжения. А потом всё шло по распорядку. Т. е. умывания, осмотры, завтрак, развод, и… в класс. А далее до отбоя, всё как положено. А вы, наверное, подумали, что нам отдохнуть давали? Ну, излишне, я думаю, объяснять каково приходилось, особенно в тёплом классе, после такого развлечения. Сидит взвод, учится, и вдруг глухой удар. Понятно, кто-то уронил голову на стол. С табуреток не падали, не было такого, но вот головой, как было сказано, о стол грохались.

Так что позвольте повторить вопрос — любите ли вы лыжи, так же, как люблю их.

Строго говоря, вспомнить об этой стороне службы стоило раньше. Т. е., исходя из хронологии событий, понимание правоты персонажа А.С. Пушкина, старика Гринёва, пришло раньше, ещё в первые две недели службы.

Дело было так, т. е. начать надо с 10-го класса всё-таки.

У всех нас в школе тогда был такой урок. НВП. Начальная военная подготовка, т. е. У нас, её вёл дядя Лёша, живший в соседней со мной квартире. Его дочка училась вместе со мной в одном классе все десять лет и были мы, что называется, одна компания. А мальчишек нас в двух десятых классах всего было 15. Из них 7-ро из этой шайки-лейки. Так всех нас Алексей Поликарпович знал как облупленных.

Урок НВП шел обычно последней парой. И было поставлено А.П. условие. Приходим, быстро пишем контрольку по предыдущей теме и по-тихому сваливаем домой. А темы шли про всякие там… обязанности и т. п. Он не требовал точной передачи текста, поэтому можно было прочесть пару раз и написать свободное изложение на тему, скажем "Обязанности дневального по роте". Так и учились, на одни пятёрки, между прочим.

И вот, примерно через неделю жизни в казарме задают нам вопрос. А кто, знает обязанности дневального по роте? Всё молчат. Тогда вопрос звучит по-другому. Ну, кто хоть слышал об этом. Молчим. И так этот сержант начинает расстраиваться, что мне его что-то жалко стало. Короче, взял я и признался. И угодил, таким образом, в свой первый суточный наряд. С одной стороны, конечно, это было невесело. А с другой дневалить выпадало раз в полтора месяца, т. е. за всю учебку четыре раза. Если не попадал кто "по залёту". А теперь прикиньте — ну какой с нас был спрос на первой неделе службы? Вот и прокатило первое дежурство, практически на халяву.

А второй раз я элементарно согласился… пойти в кино.

Фильм тогда шёл в Москве. "Народный роман". Помните? Вот. А я его посмотреть не успел. Вот вечером как-то сержант наш, Рома, спрашивает: "Кто со мной в кино пойдёт, этот роман смотреть?" Желающих нашлось немного, но нашлось. И пошли мы… в наряд по клубу. Кино, правда, посмотрели. А потом пришлось весь зал мести и мыть. Мы, было, расстроились сначала, но потом… Спали, зато до обеда на следующий день. Ромка про нас вспомнил и пришёл забирать. Оказывается, это никакой не наряд был, а чисто Ромкина инициатива, чтобы их в кино пустили. Типа — дежурить по клубу. А нам чего? Мы отоспались знатно, хотя и пришлось билеты отрабатывать.

А вообще-то в учебке пришлось разное делать. В силу упомянутого образования, полученного до службы, всегда находилось дело. Т. е. на занятиях сидеть мне было необязательно, по мнению моего командира отделения, как было сказано выше. Вот он меня с огромным удовольствием и отправлял с уроков на подработку.

Но нет худа без добра. Благодаря ему, деспоту лютому, я познакомился с одним начальником — не важно, каким, и очень душевно покатался на самолёте. Но об этом в своё время.

А вот принцип, указанный в названии, я так и не научился соблюдать. Нет, нет, да и нарывался. А всё доброта природная. Ну, надо человеку… Как отказать?

Но ещё страшнее — это проявлять инициативу. Или лезть поперёк батьки… Поэтому очень важно, вовремя решение подсказать командиру своему, начальнику, так сказать. Он, начальник всё равно за порученное дело отвечает, так ему один хрен, больше или меньше. А правильно подскажешь… Всё равно виноват окажешься, но не сразу. Да и делать это будет другой. А сам полезешь, с какой инициативой, то тебя же заставят делать, а потом сразу же и накажут за то, что плохо сделал. А так, глядишь, и запутаются, разбираясь чья инициатива была.