Когда полуденное солнце начало изливать свой жуткий зной, хуже переносящийся нежели в пустыне из-за большого скопления людей и строений, которые сохраняли жар, Александр уже не знал — то ли снимать куфью чтобы проветриться, то ли натянуть еще сильнее, чтобы не получить ожогов на лице. Его начала даже занимать мысль посетить какую-нибудь таверну или караван-сарай — выпить холодного чаю и охладиться в тени, когда он неожиданно оказался на берегу Великой реки. Это был Тигр. Мощные волны лениво катили под палящим солнцем, слепя бликами. Дунула прохлада. У капитана захватило дыхание от вида столь могущественной стихии, рядом с которой не то что один человек, а весь этот город казались карликами. «Река, давшая миру цивилизацию…».

Посмотрев на реку несколько минут и дав отдохнуть верблюду, Рябов отправился дальше по направлению к церкви. И когда он уже начал думать, что где-то не там повернул, он увидел прямо перед собой, как и обещал тот араб, не слишком большое, но величественное строение, причем даже на вид сильно укрепленное. «На случай погромов» — сразу понял Александр.

Он спешился и наконец слез с животного, привязав его к столбу. Рядом мгновенно оказался мальчишка, которому Рябов сразу и без разговоров кинул мелкую монетку. Он знал, что это такой бизнес — эти мальчишки присматривали за чужими лошадьми и верблюдами, чтобы их никто не похитил. Причем если такому не заплатить или долго препираться — он скорее сам наведет воров, которые кишели здесь повсюду, на бесхозный «товар».

Зайдя в здание, он прошел мимо двух бородатых мужчин-привратников, которые столь цепко посмотрели на него, что он перекрестился, поняв, что они отсеивают чужаков, как и все в этом городе. И заодно стянул с себя куфью, открыв европейское лицо.

— I am Russian. — Просто сказал Рябов.

Они переглянулись и, не зная английского, но уловив смысл переспросили:

— Русси?

— Yes. Да. — И Рябов закивал.

Его пропустили и он зашел внутрь, сев на одну из истертых многими поколения прихожан лавку. Священник как раз читал что-то из Евангелия. Это-то Рябов мог понять, образованность позволяла. Прихожан было мало и многие косились на него. Видимо, многие знали друг друга в лицо и не могли понять кто он. Но не вставали с мест, а продолжали слушать проповедь.

Когда проповедь закончилась, Рябов, как и все местные перекрестился и обозначил поклон, после чего, немного выждав, поднялся на ноги и подошел к священнику, копошащемуся в бумагах у алтаря. Тот настороженно и выжидающе посмотрел на него. Пара прихожан задержалась после службы в храме, поглядывая на Александра. «На тот случай, если я хочу сделать что-то плохое в их церкви. Как же здесь все разделены и боятся друг друга. И все из-за веры. В нашей стране такого уже давно нет. Хочешь верить — ходи в храм своей веры… Ну только с партией могут быть проблемы, если партийный. Но ведь не так!». Вздохнул про себя капитан. Его коробило, что люди верующие в бога, могут так ненавидеть таких же верующих, у которых отличается от других только пара букв или важных людей в их священных книгах.

Отбросив посторонние мысли, Рябов поинтересовался у священника, внятно и громко:

— Do you speak English? I am Russian. I am escape from Soviet Union.

Прихожане продолжали следить за ним. Священник нахмурился и задумался. Рябов понял, что он подбирает слова. Значит, он не ошибся! Он знает английский язык!

— Yes, I am. And Russian — a little. — Рябов изумленно поднял бровь.

Прихожане расслабились и потянулись к выходу.

Рябов перекрестился и поклонился священнику.

— Святой отец, я не верю в свою удачу. Благословите меня.

— Хорошо-о. — Ответил ему священник, слегка растягивая гласные. — Благословляю тебя, сын мо-ой.

— Но откуда вы знаете русский и так хорошо? — Вырвался у Рябова возглас изумления.

— Я-а долго учусь. Учился, правильно сказать. Руссия — православная. И мы — правосла-авные, но другие. Я хотел, правильно? Да, я хотел знать язык других православных и читать ваши тексты, для понимания, так, да, понимания разницы. — Ответил священник, задумчиво поглаживая бороду.

— Вы очень… Образованны и умны, если это не будет неправильно сказать, святой отец.

Тот только улыбнулся и, вновь нахмурившись, ответил:

— Однако. Что привести тебя сюда? Почему ты ушел из Руссии и так далеко?

— Я ушел из СССР… Руссии, потому что не мог согласиться с тем, что там творится и меня уже хотели арестовать. Из-за моего отца… — Рябов сделал паузу. Ему было слегка неудобно обманывать столь интересного человека, но задание — это задание. Родина важнее его моральных терзаний.

— Почему? — Цепко взглянул на него священник. Его взгляд чем-то напомнил Рябову взгляд покойного Колесниченко. Мир его праху…

— НКВД узнало, что он служил на стороне белых, причем офицером, из дворян. А моя семья это скрыла. К тому же, органы… В смысле — НКВД узнало, что я верующий и хожу в храмы. Этого хватило. — Рябов знал, что за такое его вряд ли кто бы тронул на Родине, даже будь все именно так. Но ведь иностранцы рассказывают о его стране столько небылиц.

— Ясно-о. Что ж. И чего ты хочешь? — Продолжая внимательно смотреть на Александра, спросил священнослужитель.