Шилов повернулся к ней лицом сидя на табурете и обнял ее за талию. Подняв голову и глядя ей в глаза снизу вверх, произнес:

– Могу сказать только то, что сделаю все для того, чтобы ты не переживала. Все будет хорошо.

Наутро Сергей позвонил Гаркунову.

– Что так рано, – его охрипший голос выдал то, что он спал и не ожидал столь раннего звонка.

– Надо увидеться, – вместо приветствия сказал Шилов, – Есть что обсудить. Сегодня в том же кафе в двенадцать.

– Я буду непременно, – ответил ему Андрей.

День выдался облачным и морозным, но выезжая на встречу с Андреем, Сергей оделся довольно легко. Сидя в машине в ожидании того, что двигатель прогреется, подумал о том, что неплохо было бы в этом году подрезать яблоню и сливу. Уж больно разрослись.

Обороты двигателя упали, он выехал из гаража.

Подъехал к кафе точно к двенадцати. Гаркунов был уже там и поднялся ему на встречу.

« – Интересная позиция, – подумал Сергей, – встал мне навстречу. Значит дело и впрямь серьезное».

Протянув ему руку, присел к столу напротив Андрея.

– Я уже заказал кофе, а то в раз никто из нас его и не попробовал, – сказал Гаркунов, улыбаясь.

– Не буду извиняться. Просто не ожидал такого предложения. Можно сказать, что вы застали меня врасплох, – ответил Шилов.

Официантка принесла кофе. Помешивая ложечкой кофе, Андрей спросил его:

– Вы уже сформулировали свои условия?

– Условий нет, – ответил ему Сергей, – я не поеду.

– Да, – разочарованно протянул Гаркунов. – Значит, не поедете? Этого мы не предусмотрели, а там и жилье для вас уже готово.

– Значит, вы были уверены в том, что я соглашусь? – Шилов удивленно поднял брови.

– Мне деньги платят за хорошо проделанную работу, – горько усмехнулся Гаркунов.

– Что ж, мне жаль вас разочаровывать, – ответил ему Сергей, – но будет так, как будет. Я не еду.

Шилов встал и, попрощавшись с Гаркуновым вежливым кивком головы, вышел из кафе.

« – Снова кофе не выпил, – улыбнулся Сергей про себя, – а и ладно».

– Татьяна, – воскликнул Вознюхин, вваливаясь в кабинет директора Черноморской кинофабрики, – у меня есть к тебе отдельный разговор.

– Витя, – Татьяна Васильевна Неворская оторвалась от бумаг на столе и посмотрела поверх очков на начальника цеха съемок, – ты меня уже задолбал. Что тебе еще?

– Знаешь, по-моему, момент уже назрел, – ответил Виктор Демянович, усаживаясь напротив и не обращая внимания на откровенно грубый тон директрисы.

– Какой еще момент? – переспросила Неворская, снимая очки. Женская интуиция, которая ее иногда подводила в самый неподходящий момент, на этот раз подсказывала ей, что разговор с Вознюхиным окажется не просто отдельным, но очень даже не простым.

– А тот, про который писал еще наш вождь, царство ему небесное – Виктор Демьянович поднял глаза в потолок. – Это когда верхи не могут, а низы не хотят.

– Ну, верхом тебе не грозит, потому что только низом и работаешь. И кого на этот раз ты хочешь поменять? – горько усмехнулась Татьяна Васильевна.

– Понимаешь, какая штука, – Вознюхин подался вперед и громко зашептал, – Мстиславка Купий со своей сворой считает, что твое назначение директором стало их большой ошибкой. Так, может, ты сама напишешь заявление об уходе? А?

– Вот что я тебе на это скажу, – произнесла Татьяна Васильевна, вновь водружая очки на нос и принимаясь за бумаги. – Ты посмотри на это проще.

– Это как же? – удивился Вознюхин прохладному и не нервному тону начальницы.

– Ну, например, с точки зрения западно-европейского анус-лизинга, о котором так любил говорить О. Бендер, – усмехнулась Неворская.

– Не понял, – пролепетал Вознюхин, выпучивая глаза от напряжения мозгов.

– Пошел ты в жопу, идиот! – закончила Татьяна Васильевна с прямотой, присущей только советской интеллигенции. – А когда дойдет до тебя, то и дверь за собой закрой. Понял?

Надо ради справедливости заметить, в то время и впрямь союз кинематографистов, которым руководил Мстислав Купий, упомянутый выше, инерционно мог влиять на назначения, время от времени происходящие на Черноморской кинофабрике. Татьяна Васильевна Неворская, женщина бальзаковского возраста, считавшая себя наследницей интеллигентских устоев советских рабочее-крестьянских времен, получила этот пост именно благодаря таким интригам и доносам.