– Где ты пропадал, негодник?! – прозвучал во тьме страстный шепот, и тут же Прохор ощутил на своей шее тепло женских губ. – Я уже начала переживать. Ну что, поймал свою молнию? – шут хмыкнул, нащупал торбу и чуть приоткрыл ее. В темноте сверкнули фиолетовые искры. – Вау!

– Да… – шепотом сказал балагур. – Можно я уже пойду? Мне выспаться надо.

– А как же я? Неужели наихрабрейший шут бросит в одиночестве свою даму сердца?

– Это не честно! – Прохор попытался нашарить дверную ручку. – К тому же уже утро, нас могут услышать или увидеть!

Наконец ему удалось приоткрыть дверь и выскользнуть в коридор, и прежде, чем позолоченная створа закрылась, шут услышал вздох разочарования. Рыжеволосый шутник прислонился к стене и закрыл глаза. Его грудь вздымалась. Уж больно горячая его пассия, не у каждого хватило бы самообладания отказать ей, но у шута на это имелось много причин.

Через пять минут Прохор добрел-таки до своей коморки, разжег поленья в камине и развесил перед ним на стуле свою промокшую одежду. После закинул торбу под кровать, сам рухнул сверху и тут же забылся мертвым сном, чтобы проснуться от стука в дверь ровно за полчаса до оглашения итогов пари.

Еще прибывающий в дреме Прохор сначала и не понял, что происходит. Он еле продрал глаза, сел на кровати и спрятал лицо в ладонях. Стук в дверь повторился. Обычно в гости к шуту никто не заглядывал, кроме короля или посыльного, да и те никогда не стучались, не считали нужным. Спросонья шут встал и подошел к двери, как был, а именно – в чем мать родила. Он рванул на себя створу обшарпанной двери и тут же услышал многоголосый женский визг. Первое, что сделал Прохор, это закрыл ладонями уши, чтобы не оглохнуть, и только потом осознал, что случилось. Он спрятался за дверное полотно и осмотрел нежданных гостей.

– Ваше Высочество?! – удивился балагур, сглатывая набежавшую слюну и рассматривая свиту государыни, запустив пятерню в рыжие кудри. – Как неудобно вышло-то… Чем обязан?

Королева выглянула из-за веера, обмахивая пунцовое от стыда лицо.

– Народ на площади собирается. И это… Король спрашивал, почему ты к завтраку не явился. Я ему вкратце все рассказала.

– Генрих поправился?! – шут чуть не выпрыгнул из-за двери, но тут же опомнился. – Что же не прислали за мной?

– Ты, поди, устал… В общем, одевайся, мы ждем. Сопроводишь меня в покои супруга, а оттуда мы пройдем на балкон, ну а ты на площадь.

Прохор почесал затылок и закрыл дверь, глупо улыбаясь. Натянув шутовской наряд и посмотрев на остывшие уже угли, весельчак вытащил из-под кровати торбу и вышел из каморки.

Государыня плыла по серым дворцовым коридорам, освещенным масляными лампами, придерживая свое пышное платье. Шут семенил рядом, звеня бубенцами, и улыбался, вслушиваясь в шепот королевских фрейлин, семенящих позади.

Конец ознакомительного фрагмента.