– Что это такое, Холмс! – воскликнул Ватсон.

– Алмазы, я думаю, и крупные. Даже без огранки их стоимость составит свыше двухсот тысяч фунтов. Да это целый клад! Интересно послушать владельца карточки. То, что он их прислал, также говорит о славянском менталитете. У западного человека вряд ли хватило бы мужества хоть ненадолго расстаться с таким сокровищем. С обратной стороны карточки от руки сделана надпись: «Мр. Холмс, прошу о встрече сегодня в 18 часов». Почерк твердый, мужской. Этот человек остановился в гостинице, судя по состоянию пера. Конечно, он знал, что меня заинтригует содержимое шкатулки, и думаю, имеет рекомендацию какого-то высокопоставленного лица. Иначе откуда такое доверие. Впрочем, не будем строить догадки на шатком основании из малого количества фактов. Встреча еще через 4 часа, поэтому предлагаю прогуляться до национальной библиотеки. Заодно и пообедаем вместе.

Около шести друзья уже были дома. Холмс достал шкатулку из сейфа и сел в кресло. Ватсон занял позицию с видом на Бейкер-стрит у окна. Без нескольких минут до условленного часа к дому подъехал автомобиль, из которого вышел человек в черном пальто.

В то время мисс Хадсон уже давно сама не вела хозяйство. Ее единственный квартирант так щедро платил, что было очевидно – ему просто не хочется покупать свой дом. Холмса обслуживала кухарка, горничная и смышленый мальчик, одетый в красивую форменную курточку. Именно он встретил гостя, провел в гостиную и повесил пальто на вешалку, после чего вернулся в прихожую на свой пост.

Гостем оказался человек средних лет, крепкого сложения, гладко выбритый и одетый в темно-серый костюм. Он сразу узнал Холмса и Ватсона, и поприветствовал их весьма любезно.

При его появлении Холмс встал, жестом указал на кресло и сказал:

– Мы тоже рады приветствовать господина Демидова. Что привело вас в наши края?

– Ну, я вижу, мой «инкогнито» продержался недолго. Собственно ничего другого я и не ожидал, ведь у вас было несколько часов форы. Да, мистер Холмс, дело для меня весьма деликатное, поэтому, собственно, я и обратился к вам как к лучшему сыщику. Не скрою, рекомендацию мне дал весьма влиятельный человек.

Холмс написал два слова на листе бумаги и показал гостю.

– Точно, от вас бесполезно даже пытаться что-то скрыть! Но все-таки мне не хочется произносить вслух имена без крайней на то необходимости.

– Как вам угодно, – сказал Холмс – Попрошу коротко изложить суть дела. После этого я задам вопросы, чтобы осветить подробности.

– Хорошо. Как вы знаете, на моих предприятиях в России добывают и плавят железную руду, делают сталь и изготавливают различные изделия. В том числе есть заводы по производству рельс для железных дорог. В результате войны и забастовок полностью прекратились или приостановились нескольких крупных проектов, и пришлось искать рынки сбыта для уже изготовленной продукции. Я заключил контракт с британской железнодорожной компанией на поставку партии рельс. Поставка прошла успешно, и часть этой партии была использована при строительстве линии Манчестер-Ливерпуль. Другая часть еще лежит на складе покупателя.

Месяц назад злоумышленники разобрали участок полотна, где были уложены рельсы из России. Однако их не забрали. Непонятное хулиганство – так сначала думали в полиции, но масштабы и дороговизна проведенной операции отметают такое предположение. Преступники привезли около двухсот рабочих, которые за одну ночь разобрали 10 километров пути, и затем бесследно исчезли, оставив рельсы на месте. Следователь заметил, что демонтированы только те рельсы, на которых есть надпись русскими буквами «1910 г СТАЛЬ». Фирма-покупатель известила меня об этих событиях по телеграфу, и я приехал. По моему совету жалоба из полиции была отозвана. Дело закрыто и злоумышленников уже не ищут. Лишний шум в газетах нежелателен в связи с непростой международной ситуацией. Очевидно, эти люди что-то искали и не нашли. С помощью работников фирмы в моем присутствии на складе был осмотрен каждый рельс с такой же надписью. Внешний осмотр ничего не дал. Тогда я решил взвесить рельсы как можно точнее. Новые рельсы должны были весить одинаково, однако один рельс оказался легче. Его распилили и вот, в основании был обнаружен тайник в виде продольной полости, где находились камни, которые я вам прислал. По британским законам клад принадлежит тому, кто его нашел. Я заплатил положенные налоги и официально признан владельцем алмазов. Мистер Холмс, прошу вас расследовать это дело. В качестве оплаты предлагаю переданные вам камни.

В комнате повисла пауза. Холмс встал, медленно подошел к камину, выбил трубку, повернулся и произнес:

– Согласен, но я бы предпочел денежный эквивалент. Понимаю, без моего согласия вы не станете раскрывать подробности дела, а деньги лучше, так как алмазы могут быть краденными, ну не в Англии, так в России. Какая разница. Скажите, господин Демидов, кто и зачем, по вашему мнению, спрятал их в рельс?

– Разумеется, мне это неизвестно. Можно, конечно, выяснить, кто и когда изготовил сами рельсы, но это не даст ответа на ваш вопрос. Технически это выглядело так: в готовом рельсе профрезеровали канавку, заполнили ее воском, куда вдавили камни; затем закрыли канавку прутком, который расклепали, а поверхность отшлифовали, чтобы при осмотре ничего не было заметно. Очевидно, рельс использовался как контейнер для тайного хранения алмазов. Могу предположить, что преступники не ожидали, что рельсы уедут в Великобританию, так как это решение я принял лично и быстро его выполнил. Кроме вопроса, для чего предназначены драгоценные камни, меня волнует безопасность. Такой рельс, рано или поздно, разрушится при прохождении состава, и могут пострадать люди. Кто же будет покупать продукцию с «бомбой замедленного действия», хотя и дорогостоящей.

– Понятно, у вас нет предположений о личности преступника. Вряд ли, это ваши враги или друзья. А необработанные крупные алмазы, откуда берутся в России?

– Это на Урале и в Сибири на реке Енисей. Там есть прииски. Пожалуй, вы правы, что не взяли камни. В России можно будет установить, где именно они добыты.

Конец ознакомительного фрагмента.