– Тихо всем! Что вы хотите? Это бардак.

– Мы не пойдем на уроке, пока вы не прекратится выставление липовых оценок вашим родственникам. Они стали лидерами в классах и на потоках. Все к ним подлизываются, а остальных, кто не подлизывается, считают изгоями. Мы все перед вами, – сказали мы все.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите? – ответил он.

– Справедливости. Вы плохой директор. Если не прекратится бардак в классах, мы напишем на вас жалобу. Все подпишемся вместе с родителями.

– Что мне с вами делать? Вы сейчас должны идти на уроки, а вы не идете. Кто из вас организатор этого всего?

– Папа, это Джулия, Аарон, Сэм, Джеймс и Генри. Это все они. Они подговорили всех. Я точно это знаю, – сказала Кэтрин. Ну гадина, как она меня раздражает!

– Все свободны, кроме этих. У нас сегодня комиссия.

– Именно поэтому мы все и собрались тут. Никто не сдвинется с места. Понятно? – заявила я.

– Если же так, то тогда я отменяю выпускной бал. Сейчас скажу это по радио, – крикнул директор.

А такого мы не ожидали и не были готовы. Директор быстро пошел в кабинет, где находилась вся аппаратура и вскоре все мы услышали радиосообщение:

– Сегодня в старшей школе Раймонд-Бэй забастовка, или бардак. Я не знаю, как это все назвать. Поэтому, если никто не сдвинется до приезда комиссии, то школьному выпускному балу не быть.

Я все это записала на диктофон. Мы проиграли, но это доказательство того, какой на самом деле наш директор. Но а мы все увидели, как приближаются все ученики.

Они злостно шли к нам, потом остановились и начали разговор:

– Вы что, хотите нас всех лишить выпускного бала? Быстро все разошлись. Иначе получите.

– Мы уйдем, расходитесь, – сказали мы все.

Мы проиграли битву, но не войну. Я была поддавлена этим всем и печальная пошла в класс. Весь день мы должны были изображать прилежных учеников. Ну а я сидела и думала о своем романе. Идея о сне довольна хорошая, этой девушке должен приснится кошмарный сон. А потом все это должно воплотится в жизнь. Но что должно присниться? Это стоит хорошо обдумать.

Ко мне по-прежнему относились плохо. Все презирали меня и постоянно слышала разговоры, в которых меня обсуждали. Мне было противно находится в этом месте, я ушла в из класса:

– Смотрите, она ушла. Ей неприятно слышать правду о себе. Ты самая странная из всех нас. Что? Сказать нечего. Тебя давно не унижали, не показывали где твое место и поэтому ты у нас начала выпендриваться, – начала язвить Кэтрин.

– Я не выпендриваюсь, – ответила я.

– Выпендриваешься. Что я не вижу, – сказала Кэтрин.

– Я…

– Исчезни от сюда, – сказала она мне.

Я чуть не заплакала, ели себя сдерживала. Я взяла и убежала из класса. По дороге увидела, как издеваются над этим Аароном. Он еврей и поэтому стал объектом насмешек и издевательств. Никогда этого не понимала. Я не на стороне евреев, просто не понимаю, почему к людям другой национальности иногда так относятся. Какая разница, какой ты национальности, главное – какой ты человек.

Надо было найти укромное место, чтобы никого не видеть. Такого места в школе я знала. Перемена была большой, поэтому я решила прогуляться до стадиона и обратно.

В школе у меня нет друзей, я ни с кем не общаюсь, не гуляю. Просто я сижу дома и пишу свои произведения. Подруг у меня, были в детстве. Потом мы с ними ссорились и я оставалась одна. В школе я мало кого знаю, меня тоже никто не знает. Я самая настоящая тихоня. Никто, кроме родителей не догадывается о моем увлечении. А кому мне рассказывать и зачем? Я даже толком не с кем не переписываюсь в социальных сетях. Просто сижу и смотрю то, что мне интересно. В основном, это издания, которым я отправлю свои творения. Я уже отправляла много, но мне приходили отказы. Публикуюсь только на одном сервере. Я настоящий изгой, мне абсолютно не с кем общаться. Все уже подумывают о выпускном, готовят платья, выбирают себе пару. Я этого не делаю. Мне все равно. Надо только забрать аттестат и все. Дальше колледж, а потом карьера писателя. Сейчас главное – экзамены.

Вместо химии нас всех собрали для того, чтобы поговорить о нашем бале. Всем сказали, что лучше выбрать пару для себя. Я не хотела танцевать. Да и меня никто не возьмет. Я же странная для них. Никогда не любила танцы. Мне это не нравилось. Родители пытались меня отдать на танцы, но я сопротивлялась. Они меня куда только не пытались отдавать. Кроме литературной студии, куда я хотела. Но они не признавали моего увлечения, тем самым обижая меня. Я стояла в стороне, пока всех делили на пары. Старалась спрятаться подальше, чтобы не танцевать. Но потом меня позвали: