Спор обещает быть жарким, ваше величество. Поддержать богословов из Падуи придут их земляки из числа пребывающих у нас итальянцев; в свою очередь, наши студенты придут, дабы оказать поддержку профессорам из Оксфорда. Но опасаться нечего, ваше величество: все меры приняты, чтобы диспут не перерос в массовую драку, – как это было в прошлый раз, когда обсуждалась философская проблема об универсалиях, то есть общих понятиях.

– Господи Иисусе, – вздохнула Мария, – подумать только, мы спорим об универсалиях! Этот вопрос уже лет сто, как решен в Европе, а мы всё спорим о нём. Нет, всё-таки правы те, кто называет нас провинциалами, – мы действительно живём будто в глухой провинции Европы: одеваемся, как провинциалы, ведём себя, как провинциалы, думаем, как провинциалы… Знаете, мне не хочется присутствовать на этом диспуте. Пусть господа учёные мужи спорят сколько им угодно, – но без меня.

– Разрешите напомнить, что вы обещали, ваше величество.

– Извинитесь за меня. Скажите, что врачи предписали королеве прогулки на свежем воздухе, – а так оно и есть, мы не возьмём на душу грех обмана. Сегодня такая погода, что самое время для прогулки, – распорядитесь, чтобы всё было приготовлено для выезда. Я хочу погулять в верховьях Темзы.

– Но, ваше величество, мы не успеем собрать всю вашу свиту! А припасы – вы, ведь, захотите отдохнуть и поесть на природе? Для того чтобы запастись всем необходимым тоже нужно определённое время. Кроме того, надо известить его преосвященство епископа Эдмунда. Он примет меры для обеспечения вашей безопасности.

– Припасов не надо никаких, – мы пообедаем после во дворце; для охраны привлеките конных гвардейцев, – они всегда наготове; вся свита мне не нужна, – это не официальный выезд, а частная прогулка, – возразила Мария. – Что касается епископа, то даже во имя моей безопасности я не обязана оповещать его о своих действиях. Я хочу сейчас поехать на прогулку, и я поеду. Я королева!

– Конечно, ваше величество. Как прикажете, ваше величество.

– Да, и пригласите этого молодого джентльмена, которого недавно представил нам сэр Стивен. Его имя Роберт, кажется…

– А, сэр Роберт Дадли! Конечно, ваше величество, как вам угодно.

– Поторопитесь же! Вдруг небо опять затянется облаками.

Конная процессия королевы медленно ехала по берегу реки. В воздухе чувствовалась морозная прохлада, от лошадей валил пар, их храпение далеко разносилось по округе. День был очень тихим: так тиха бывает природа, когда она ждёт больших и близких перемен. Вода в реке была почти недвижна, лишь еле слышное журчание у берега выдавало её течение; пожухлая трава сникла и прижалась к земле в ожидании скорого снега; растерявшие листья деревья застыли в своей дикой красоте. Одни вороны и галки носились с беспокойными криками над деревней у леса, да полёвки изредка перебегали дорогу.

– Позовите сэра Роберта Дадли, – сказала королева. – Вам нравится предзимье? – спросил она, когда сэр Роберт приблизился к ней.

– Печальная пора, – неопределённо ответил сэр Роберт.

– В этом и заключается особое очарование, понять которое могут лишь утончённые натуры. Увядание вызывает более глубокие переживания, чем цветение, – не так ли?

– Да, так, ваше величество, – с готовностью согласился сэр Роберт.

Мария искоса взглянула на него. Некоторое время они ехали молча.

– Вы плакали когда-нибудь? – продолжила разговор королева.

– Конечно, ваше величество. В детстве.

– В детстве, – повторила Мария. – А во взрослой жизни?

– Нет, ваше величество.

– Нет, – повторила Мария. – Значит, вы не любили, любви не бывает без слёз. А когда ваш отец и брат… когда их… когда они погибли, – разве вам не было грустно?

– О, да, ваше величество! Мне было грустно, очень грустно, – сэр Роберт насторожился, не понимая, к чему она клонит.

– Вы любили своего отца?

– Как вам сказать, ваше величество… – замялся сэр Роберт.

– Отвечайте прямо, я не держу зла на ваше семейство: это всё в прошлом. Впрочем, я и тогда не держала зла, – мне пришлось подписать указ о казни ваших родственников после той истории с Джейн Грэй. Долг королевы обязывал меня к этому, но я не хотела их смерти. Долг королевы обязывает меня делать многое, чего я не хочу, – будто оправдывалась Мария.

– Мы все в вашей власти, ваше величество, – напыщенно произнёс сэр Роберт.

Мария кивнула:

– Вы добрый и верный подданный, милорд. Но вы не ответили: вы любили своего отца?

– В определённом смысле, ваше величество.

– Я не понимаю вас.

– Видите ли, мой отец, сколько я его помню, всегда был занят важными государственными делами. Мне он казался недосягаемым: очень умным и очень строгим. А когда я достиг отроческого возраста, он давал мне указания таким тоном, что я чувствовал себя провинившимся солдатом перед взыскательным офицером, – выпалил сэр Роберт, решившись говорить правду. – Любил ли я его? Да, наверное, но больше побаивался.