Эндорфины действуют как обезболивающее, производимое вашим же организмом, в ответ на стресс, страх, удовольствие, боль, возбуждение и другие провокации. Их естественное назначение — нивелировать удар, вызывая эйфорию и ощущение благополучия, чтобы вы могли двигаться дальше. Это возврат к первобытному ответу на угрозы «бей или беги». Эндорфины дают возможность временно преодолевать препятствия (такие как боль и изнеможение), чтобы закончить начатое дело, и это аналогично тому, как у первобытных людей находились силы бежать от хищников на большие дистанции. Эти ощущения могут быть сымитированы искусственными источниками эндорфинов — например, наркотиками и алкоголем. Но привнесенные извне источники несут дополнительную опасность в виде зависимости или интоксикации и в случае злоупотребления затрудняют естественную выработку гормонов. Чем это грозит? Да как только уменьшается возможность естественного производства эндорфинов, возрастает зависимость от искусственного. Именно поэтому не стоит полагаться на синтетические поставщики эндорфинов.

Есть и хорошая новость: существует множество естественных способов получить нужный нам эндорфин, не прибегая к его заменителям. Доказано, что эти гормоны — вдобавок к целям выживания — так же естественно выделяются в ответ на вполне обычные физические стимулы: физические упражнения, потребление острого перца чили или шоколада, влюбленность, иглоукалывание и воздействие естественных или искусственных солнечных лучей, а также на острые ощущения — например, катание на американских горках — и психологические стимулы (внимание и признание окружающих, смех, соревнование или, что ближе всего к нашей теме, чувство достижения). Выполнение задания любой сложности или важности дает тот самый прилив энергии, который поступает к нам при достижении чего-либо. Чем важнее законченное задание, тем счастливее, увереннее и сильнее мы себя чувствуем.

Выплеск эндорфинов — это позитивное чувство, которое людям нравится, и он способствует повторению занятий, заданий и опыта, которые его вызвали. Эндорфины могут создавать чувство энтузиазма и благополучия просто от ожидания чего-то приятного — это ощущение напоминает состояние накануне отпуска. Они делают восприятие заданий более легким, а нашу работу не такой тягостной. Путешествие, вначале казавшееся тяжким и невыносимым, с приближением финишной черты становится все легче, и последние шаги вызывают взрыв энергии (спасибо эндорфинам!), помогающей его завершить.

Когда мы испытываем боль — физическую, эмоциональную или даже неприятные психологические состояния, такие как скука или смущение, — мозг ищет эндорфины для восстановления предыдущего, безболезненного состояния. И в этот момент мы обнаруживаем, что дрейфуем к мыслям о награде и других стимулирующих эндорфины вещах.

Мы можем привлечь позитивные чувства, создаваемые эндорфинами, чтобы они помогали нам не останавливаться, продолжать двигаться к достижению успеха, несмотря на все препятствия.

Если рассматривать способ действия дофамина и эндорфинов как нападение, как силу, заставляющую удовлетворять собственные потребности, то адреналин можно назвать защитой. Адреналин вырабатывается, чтобы при любой угрозе обеспечить безопасность. Это классическая реакция на страх или угрозу — «бей или беги». Это очередной инструмент выживания, и подразумевается, что мы используем его в ситуациях крайней необходимости. Но некоторые считают прилив адреналина таким эффективным и бодрящим, что ищут способы испытывать его чаще, даже с помощью потенциально опасных занятий — таких как прыжки с парашютом или скайдайвинг.

Функции нападения и защиты этих гормонов указывают на двойственное направление нашей природной мотивации: максимизировать удовольствие и желать вознаграждения, а также минимизировать боль и обеспечить выживание; другими словами, стремиться к достижению успеха и решать проблемы. Мозг побуждает нас делать оба этих дела, и эффект тяни-толкай мотивирует нас ежедневно.

Первичная мотивация выживания вполне естественно проистекает из страха перед последствиями. Если мы не будем питаться, убегать от хищников и производить потомство, то просто вымрем. Нашим предкам не приходилось задумываться: они делали это инстинктивно, зная о последствиях невыполнения перечисленных условий. Мы действуем с той же точки зрения, когда решаем проблемы: из страха перед последствиями. Страх остается первичным мотиватором наших обязанностей. Но так как нам на самом деле не надо беспокоиться о выживании в том же смысле, что и далеким предкам, мы получаем больше времени и возможности подумать, что еще мы хотим делать, кроме простого выживания. У пращуров никогда не было времени думать об этом. Но сейчас мы располагаем преимуществами предсказуемых источников питания, прирученных животных, прогрессивных цивилизаций, индустриализации, сельскохозяйственных систем и т. д. Величайший подарок, врученный нам тысячелетием прогресса, — возможность задуматься: что я хочу делать со своей жизнью? В чем хочу достичь успеха? Это второй вид мотивации: желание.

Мы берем энергию из этих источников и используем все те же рычаги, данные мозгом для максимизации обоих. Мы должны выбрать, с каким видом мотивации работать. И этот выбор влияет на то, будем мы только управлять собственной судьбой, оставаясь на месте, или лидировать в жизни, делая ее лучше.

Когда мы преследуем цель созидания в том виде достижения успеха, который движет нас вперед, мы начинаем видеть результаты, и это нас вдохновляет. Разница между целью созидания и целью потребления в том, что первая приносит успех после его достижения. Мы получаем эндорфины от выполненного дела, а выделяются они уже после того, как мы закончили задание для достижения успеха. Мы чувствуем, что награда соответствует затраченным усилиям, и используем это чувство, чтобы преодолеть каждый промежуточный этап. Когда вы знаете, что успех близко и жизнь улучшается, чувствуете себя замечательно — и это помогает выдержать все ваши обязанности. Энергия для решения проблем появляется из достижения успеха.