Да, чуть не забыл, за биокабинками туалета, немного не доходя до каменной стены парка, рос кустарник. Как будто специально созданный для того, чтобы Джеральд Маккентти мог спрятать тело Кощея…

Стоп! Давайте – ка, по – порядку!..

Хозяином кафе-шашлычной был мой «старый» друг Рустик, которому я обещал написать «забойную» рекламу о его заведении…

Шашлык у Рустика был «лютший в мире, ара!».

…Написать рекламу о летнем кафе-шашлычной, необходимо было в радужных тонах, с юморком, да так, чтобы даже вегетарианцы, прочитав это, забыли о своих вегетарианских принципах и стройными колоннами, как на парад, пошли в заведение Рустика лопать шашлыки и запивать это вкусно-сочное мясное безобразие самодельным вином или, на худой конец, разливным пивом. Это было не простым делом, учитывая не особо презентабельный вид заведения. Оно представляло из себя прямоугольную пивную палатку-шатёр с хорошо утрамбованным ногами посетителей земляным полом. В наличии были две длинные «прочные» брезентовые стены, закрывающие шатёр со стороны тенистой аллеи с одной стороны и каменной стены парка с другой. С торцевой стороны у палатки не было «стенки» и этот проём служил входом в кафе-шашлычную. Сразу на входе, с левой и правой стороны, были вкопаны в землю два длинных, высоких столика. Это были стоячие места, в основном для тех, кто не заказывал шашлык, а просто заходил на минутку-другую, чтобы в жаркий день выпить кружечку пива или бокал самодельного вина, которое родня Рустика, готовило испокон века. В самой палатке стояло восемь пластиковых столиков в два ряда, оставляя широкий проход в середине. Каждый столик – на четыре персоны, о чём «говорили» удобные пластиковые кресла, стоявшие у стола. За ними барная стойка, почти перекрывающая помещение. Только с боков её оставались проходы для выноса шашлыка и обслуживания клиентов. За барной стойкой находилась пара разделочных столиков для заготовки шашлыка. Иногда, когда кафе бывало полным, (а такое случалось в курортный период), Рустик ставил дополнительный столик, прямо за барной стойкой, для нас, как для друзей детства и мы в любое время могли рассчитывать на лучший шашлык и бокал-другой хорошего вина. Между прочим, по очень даже демократичной цене.

Метрах в десяти от шашлычной, не доходя немного до каменной, «глухой» стены парка, стоял блок из четырёх кабинок биотуалета. Для того, чтобы войти в двери кабинки нужно было их обойти, при этом скрывшись из поля зрения посетителей кафе…

…Как оказалось эта уединённость места, и была выбрана местом коварного преступления. И если бы не чёткие действия спецагента американской спецслужбы мистера Джерри Маккентти, который посетил наш патриархальный городок с суперсекретной шпионской миссией…

Но обо всём по-порядку…

…Итак, здесь стояли четыре кабинки биотуалета. Задние стенки их выходили к брезентовой стене палатки. С третьей стороны – длинная, самодельная «барная стойка», за которой находилась сторона, для «обслуживающего персонала». Она почти полностью перегораживала от стенки до стенки помещение, оставляя с каждой стороны проход, метра в полтора каждый. Барная стойка. Боевой пост Рустика.

Мангал для шашлыка стоял в паре метров от края палатки. Метрах в трёх, от края брезентовой палатки-кафе. Рядом, лежали чурки акации, для растопки мангала. Стены напротив тоже не было. Всё пространство служило входом в шашлычную. Здесь постоянно было холодное «живое пиво» и ближе к вечеру – самый прекрасный шашлык в мире…

Ну, в Таганроге – точно! Можно попить чудесного (отвечаю, ара!), самодельного вина, секрет производства которого, свято хранили в семье Рустика. И никаких крепких напитков!

Водки, виски и всякие другие текилы здесь не подавали.

Эти двое отдыхающих, видимо идущих с пляжа, зашли в летнее кафе «Прибой». Они сидели у барной стойки, на высоких табуретах. Ах, да, согласно рекламе, это обычные табуреты из «ценных» сортов дерева, сделанных в ручную…

Отдыхающие, заказали себе по баночке холодного пива и упаковку с солёными орешками. Пили прямо у барной стойки.

– Да, что не говори, лучше жить на северном Кавказе в Таганроге, чем на южном Урале в Салехарде! – Провозгласил первый из них, более молодой отдыхающий.

Второй, более старший, попытался охладить оптимизм своего товарища.

– Море «зацветает» уже. Ещё пару недель и купаться невозможно будет. Вся вода позеленеет. – Проговорил он, отхлёбывая из прохладной баночки пива.

– Не знаю, у меня потница на ногах была, так прошла. – Сказал первый. И в качестве доказательства вытянул загорелую волосатую ногу. Нога была нормальной.

– Мне один знакомый, который ещё раньше здесь отдыхал, говорил, что эта тина, которая по поверхности зацветает, лучше, чем грязевые ванны на Красном море. – Согласился более старший отдыхающий…

Конечно, я, услышав про» Красное море» сразу представил себе землю обетованную – Израиль. В голове моей сразу зародилась шутливая фантазия и я, подойдя поближе к отдыхающим, с невинно-равнодушным видом спросил:

– Как, ВЫ разве не слышали о громком, всемирно известном шпионском скандале случившимся в нашем городе?

– Я ничего такого не слышал, – Заинтересовавшись на слове «шпионских», ответил старший, захрустев солёным орешком, который он достал из упаковки.

– Да как, же так, люди добрые, ведь у нас шпиончатые шпионы были, чтобы молекулярный состав нашей водоросли добыть. Тогда ещё чуть третья мировая война не началась! – Удивлённо, как об общеизвестном с пелёнок факте, говорил я.

– А я, кажется, что – то такое слышал. – Сказал молодой, глядя на меня своими честными глазами…

Посмотрев в них, я едва не поверил в искренность говорившего. Но потом вдруг вспомнил, что я сам, только что придумал историю, которую готов был рассказать и следовательно никто её ещё не знает. Чутко уловив заинтересованное настроение курортников, я, открыв бутылочку минералки начал бессовестно врать, стараясь «навешать как можно больше лапши на уши»…

– В 1900 году от рождества Христова, в аккурат перед распадом суперимперии, под название СССР, в городе Таганроге, был дружеский слёт врачей – логопедов. Посетил её и ведущий логопед Израиля, в прошлом товарищ, а теперь диссидент Самуил Яковлевич Бродский. Он хорошо говорил по-русски и ещё на пяти других языках. – Говорил я доверчивым слушателям-отдыхающим.