– А мне только чеснок рубить доверила! Одобрять свою стряпню принесла, на ложке, уже под самый конец. Нормальный супец, Глеб, не умрёшь! Всё проверено, мин нет!

Проголодавшийся Миша со значением кивнул и поднял вверх большой палец.

Ализе тоже слабо улыбнулась, выглядывая из-под руки Глеба.

– Вкусная и изобильная еда – это хорошо, но придётся вам, ребята, с нашим Робинзоном справляться пока без меня.… Извините.

Областной аэропорт в этот ранний час был тих и уютен.

В международном секторе тоже с утра никто не шумел, в высокой прохладе помещений неожиданно приятно пахло правильно сваренным кофе. Посмеиваясь над своим предстартовым волнением, капитан Глеб не удержался от соблазна и, аккуратно придерживая маленькую белую чашку, устроился за столиком у большого окна.

Все рейсы отправлялись и прибывали пока вовремя, очереди у стоек регистрации возникали и растворялись несуетно. Меланхолично, без нервов, звучали объявления о необходимости досмотра и своевременного выхода граждан на посадку. Двое полицейских вразвалочку ходили по скользкому каменному полу центрального зала, охраняя общий покой.

Оба рейса – и копенгагенский, и из Варшавы прибывали строго по расписанию, с интервалом в двадцать минут.

Милая девочка-официантка принесла ещё кофе.

– Привет!

Глеб Никитин оглянулся.

Выделяясь из окружающих широкой качественной улыбкой, ему протягивал руку высокий загорелый мужчина.

Потребовалась всего секунда, чтобы капитан Глеб осознал причину своей популярности.

– Тиади?! Тиади Грейпстювер, если не ошибаюсь?

– О! Ты помнишь меня всё это время?! Чем же я тебя так тогда поразил? В прошлом году ты видел меня всего десять минут!

– Ты был единственным из группы, кто не упал на выходе из автобуса.

– Вау! Как можно так быстро правильно различать пьяных и трезвых людей?! Ты молодец!

Глеб тревожно отодвинул чашку.

– Слушай, Тиади, а что, самолёт из Копенгагена уже прилетел?! Я не встретил его? Вы все уже здесь?

– Не волнуйся, друг, я пока тут один, решил в этот раз воспользовался морским паромом. Покачался сутки на волнах как настоящий моряк! Сегодня решил встретить остальных, быть уже вместе со всеми. Дис-ци-пли-на! Клянусь!

Захохотав, бельгиец поднял вверх ладонь.

– А где Виктор? Твой друг интересуется там коньяком, да?

– Он умер.

Выключив улыбку, Тиади немигающе уставился на Глеба.

– Что произошло? Семь дней назад я говорил с ним по телефону, он смеялся, говорил, что здесь всё о'кей, ждал меня очень… Авария? Сердце?

– Его убили.

Оказалось, что это так просто – сообщать посторонним о смерти Никифорыча.

Глеб Никитин понял, что уже спокоен.

– А как же мы? Что мы без него будем делать все эти дни здесь?! У нас же оформлены контракты, каждый взял отпуск, мы ждали этой игры целый год! Я заплатил за участие в проекте! Кто будет вести маршрут?! Или этим займёшься ты?

Глеб знал, как правильно реагировать на обычную истерику обыкновенного делового человека, который понимает, что интересная сделка вот-вот может сорваться.

– Не плачь – за всё отвечаю я. Маршрут мы обязательно пройдём. Твои деньги не пропадут, обещаю.

Бельгиец задумался, барабаня пальцами по спинке стула.

– Я очень огорчен… Мои соболезнования.

Глеб поднялся, выпрямился.

– А когда ты приехал?

Ошарашенный такими новостями, Тиади всё еще не мог прийти в себя.

– Я паром выбрал, потому что приехал на машине, маленький микроавтобус у меня здесь в этот раз.

– Зачем?

Вздохнув, Тиади потёр загорелый лоб и улыбнулся.

– А? Настоящая война всегда начинается с хорошей женщины! Когда есть машина, то легче всё успеть. Женщины у вас здесь очень красивые – я это ещё в первый раз заметил! Правильно?!

– Да, конечно…

Встречающих копенгагенский рейс вежливо пригласили в зал прилёта. Когда это же объявление диктор повторил на английском языке, Тиади тряхнул головой.

– Наши.

Он пристально посмотрел на Глеба.

– Слушай, я понимаю, что для тебя это всё так неожиданно, смерть Виктора… Ты ведь его партнёр по этому бизнесу, правильно? Ты решил его заменить, чтобы выполнить наши контракты, да? А твой другой бизнес не пострадает от этого? Ты не слишком на нас отвлекаешься?