— Первый вопрос, который вы задали Куэртену, — напомнил Валентин, — звучал именно так: что вы знаете о беспричинной ненависти?

— Да, я начал разговор издалека, — кивнул Занг. — Не мог же я прямо спросить: кто и за что ненавидел принца в последние шесть веков?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Валентин. — Я полагаю, что на момент начала разговора вы просто не предполагали, чем он закончится. Вас интересовали ваши собственные чувства, а вовсе не чувства людей, живших шестьсот лет назад. Но Куэртен ответил на ваш вопрос именно так, как должен был ответить — в хронологическом порядке, начав с самого первого случая беспричинной ненависти. С ненависти клана Фан-Раббат к принцу Акино, выстроившему Блистающий Град на землях, никакого отношения к данному клану не имевших.

— Я услышал только одно слово, — ответил Занг. — Фан-Раббат. Карлос говорил еще около часа, но меня уже не интересовали его противоречивые истории. Я почувствовал, что главное сказано; все остальное я узнал из архивов. Между прочим, ненависть нашего клана к принцу вовсе не была беспричинной. Вестник клана явился к принцу и предупредил, что земли к востоку от Харраба — запретны. Принц ослушался и выстроил там Блистающий Град. Пока он жив, клан Фан-Раббат мертв. Никто из бакшатов никогда не воспользуется услугами убийц, упустивших хотя бы одну жертву.

— Итак, — кивнул Валентин, — вы поняли, что ваша ненависть отнюдь не беспричинна. С этого момента и до самого конца вы действовали как мститель из клана Фан-Раббат.

— Именно так, — подтвердил Занг. — Я выслушал все, что вы собирались мне рассказать, Шеллер. Теперь я жду объяснений.

Объяснений, повторил про себя Валентин. Я бы тоже не отказался от объяснений. Я все еще не решил, стоит ли говорить ему про Не-Билла. И я все еще не знаю, как он воспримет альтернативную версию. Но уйти сейчас от ответа — значит потерять его доверие навсегда.

Валентин поднялся на ноги, отошел от скамейки на пару шагов и повернулся к Зангу.

— Я до сих пор не знаю, какое из двух объяснений истинно, — сказал он, глядя Зангу в глаза. — Вы можете выбрать сейчас, вы можете подождать, когда я закончу расследование. Объяснение первое: вы действительно мститель из клана Фан-Раббат. Но заклинание, переданное вам через сотни веков, действовало не на вас. Оно подбирало вам подходящие ситуации, заставляя постепенно вспомнить, кто вы такой. Когда вы вспомнили, заклинание самоликвидировалось. Шестьсот лет назад никто не мог представить, на что окажется способна наша психотерапия. Подождите, — прервал Валентин привставшего Занга, — я закончу! Объяснение второе: вы стали жертвой неизвестного манипулятора человеческими личностями. Именно он, а вовсе не древнее заклинание, столкнул вас с нужными людьми в нужное время. Именно он использовал ваши личные качества — такие как обостренное чувство чести и абсолютную самостоятельность — чтобы пробудить в вас нужные эмоции по отношению к Акино. Именно он заставил вас десять лет прожить чужой жизнью — жизнью мстителя из клана Фан-Раббат.

— Восемь, — сказал Шаггар Занг, тоже поднимаясь на ноги. Ну вот, подумал Валентин, так я и знал. Сейчас будет проситься на фронт. — Восемь лет, Шеллер. Но это тоже немалый срок. Насколько я понял, именно вы ловите этого «неизвестного манипулятора»?

Валентин поморщился:

— Шаггар! Ну чем вам не нравится версия с древним заклинанием?

— Шеллер, — покачал головой Занг, — не считайте меня глупее, чем я есть. Какое заклинание может быть умнее человека?

Валентин воспринял вопрос Занга всерьез и задумался. А действительно, какое? Даже учебное заклинание Хеора, наложенное на Розенблюма и едва его не прикончившее, по интеллекту едва ли превосходило хорошо обученную собаку.

— Вот видите, — улыбнулся Занг. — Так как насчет проекта?

Так я и знал, что этим кончится, подумал Валентин. То-то Донован обрадуется.

— Я передам вашу просьбу его руководителю, — пробормотал Валентин. — В принципе, ваш опыт может оказаться полезен…

— Вот именно, — перебил его Занг. — И не только опыт. Передайте своему руководителю, что у меня есть кое-какие соображения об этом «манипуляторе». Но я изложу их только в том случае, если смогу лично заняться данной разработкой. Ваша квалификация вызывает у меня определенные сомнения.

Валентин развел руками. Какие уж там сомнения! Ни черта мы не умеем и учимся исключительно на собственных ошибках. Даже Занга в проект пригласить — и то сами не додумались. А ведь интрига, которую он провел против Хеора, ничуть не слабее интриг самого Не-Билла…

— Договорились, — сказал Валентин, высвечивая в воздухе циферблат виртуальных часов. Ну так и есть — засиделись; без пятнадцати двенадцать, удивительно, как это Донован оба кольца еще не оборвал.

— Я вижу, вам пора, — заметил Шаггар Занг.

— Да, — кивнул Валентин. — Счастливо оставаться, Шаггар. Полагаю, у нас еще будет время надоесть друг другу до смерти!

С этими словами Валентин потер переговорное кольцо — и безо всякого предупреждения перенесся в лабораторию Баратынского. Посреди огромного подвала все еще громоздился моделятор, но зато вокруг него заметно прибавилось мебели. Донован притащил себе удобное мягкое кресло, принц материализовал полукруглый диванчик с низким столиком для бумаг, а Баратынский раздобыл где-то колченогий стул, на котором и восседал сейчас задом наперед, опершись руками на спинку.