— То, что может один, может и другой, — философски заметил Валентин, складывая правую руку в «воронку». — Ну-ка, обопрись покрепче на палку, сейчас я тебе еще кое-что покажу.

Розенблюм вздрогнул, но послушно расставил ноги пошире и навалился на палку обеими руками. Хорошо хоть послушен, подумал Валентин, раскрывая «воронку» пошире — после драконьих «пираний» магии окрест почти не осталось — и настраивая ее на Розенблюма. Типичное экспериментальное заклинание Фалера, усмехнулся Валентин, выпуская «воронку» на волю.

Из-под капюшона Розенблюма вырвались два пучка зеленоватого света. Плащ его вздулся пузырями, палка в руках согнулась и с хрустом переломилась пополам. Валентин заметил, что ноги Розенблюма на несколько сантиметров ушли в землю, и перепугался, что «воронка» сработала как-то не так. Однако выставленный вперед «апельсин» засвидетельствовал, что у Розенблюма все в полном порядке. Просто воронка обнаружила в воздухе остатки драконовой магии, о которой Валентин в спешке совсем позабыл, и добросовестно передала ее Розенблюму, никак не ожидавшему такого напора Силы.

Валентин чертыхнулся и поспешно погасил «воронку».

— Примерно так, — сказал он, пожимая плечами. — И в следующий раз не говори, что я тебя не предупреждал.

Розенблюм отбросил половинку палки, откинул с лица капюшон и впился в лицо Валентина горящими зеленым светом глазами.

— Великие маги, — прошептал он, содрогаясь то ли от избытка чувств, то ли от внезапно обретенной Силы, — годами собирают то, что ты даришь одним движением руки. Фалер, как ты не боишься так обращаться с Силой?!

— А чего мне бояться? — усмехнулся Валентин. — Я же видел ее лицо!

— Ты видел ее лицо? — попятился Розенблюм. — Что значат твои слова?

— Кстати, — Валентин сообразил, что Розенблюм должен разбираться в таких вещах, как предсмертные проклятия драконов, — вот ты мне и объяснишь, что они значат. Сюда прилетел дракон, лишил всех нас магии и уже собрался украсть Тардена, когда я схватил его за хвост с помощью Перчатки. Дракон так расстроился, что превратился в чистую магию и произнес предсмертное проклятие.

— Он проклял именно тебя?! — воскликнул Розенблюм, подаваясь вперед.

— С чего вдруг? — фыркнул Валентин. — Он проклял Тардена, но тот как раз находился у меня за спиной. Так что и мне слегка перепало!

Розенблюм протянул к нему свои костлявые руки:

— Ты видел Силу?!..

— Ага, — кивнул Валентин. — Надо сказать, я был о ней худшего мнения.

— Ты видел Силу, — простонал Розенблюм, — а проклятие досталось Тардену! Ах, Фалер, Фалер…

Действительно, сообразил Валентин. Как-то нехорошо получилось. Мое везение начинает слишком многим выходить боком.

— Ну, — Валентин сделал попытку оправдаться, — я специально подкинул тебе немножко Силы, чтобы ты помог мне справиться с этим проклятием. Насколько я понимаю, ты должен разбираться в таких вещах!

— Разбираться! — вскричал Розенблюм, воздевая руки к небу. — Разбираться в проклятиях драконов?! В предсмертных проклятиях драконов?! Фалер, да ни один дракон со времен Хирона Упрямого не отдавал себя Силе! Я скорее готов поверить, что Сила сама явилась к тебе, Великий Фалер — но предсмертное проклятие дракона?

Вот даже как, подумал Валентин. Ну что тут можно сказать? Ай да Хеор; похоже, я его сильно недооценивал!

— Именно предсмертное проклятие дракона, — сказал Валентин тоном, позаимствованным у Линно Тардена. — Та Сила, которую ты ощущаешь в себе, — примерно десятая часть от силы самого проклятия. Рассказывай, как с ним справиться, пока я не разочаровался в твоих способностях!

Розенблюм приоткрыл рот и уставился на Валентина с таким ужасом, как если бы тот сам был драконьим проклятием. А Валентин вдруг ощутил холодок в позвоночнике, и искаженное ужасом лицо Розенблюма скрылось в светящемся облаке открывшегося портала.

Какого черта, успел подумать Валентин, переносясь неведомо куда. Я же просил через час, а прошло от силы пятнадцать минут! Что там у них стряслось?!

Именно эту мысль он и высказал вслух, оказавшись в полутемном зале лицом к высоченному стеллажу, простирающемуся вдоль всей доступной взгляду стены.

— Какого черта? — воскликнул Валентин, стремительно поворачиваясь и с некоторым облегчением встречаясь взглядом с Грегори Ландой. — Что случилось?