Волк, быстро осознав свое неожиданное спасение, метнулся к Лису, схватил его за плечи, попутно пнув лежащий возле старика револьвер за тумбу. У выхода Волк заметил лежащего на полу Гюнтера в конвульсиях. Испанец с окровавленной ногой держал в руках шокер, продолжая снабжать убийцу порцией электронов. Значит, все-таки он человек.

Волк схватил Лиса под руки и дернул на себя.

— Валим отсюда, скорей! — бросил он по-русски нерадивому старику.

Лис ухватился руками за дверной проем.

— Нет, подожди, — сказал он, обернувшись на Рамона.

Силы были не равны. Волк отдернул Лиса как тряпичную куклу, и они вместе побежали к выходу.

— Не дрыгайся или пристрелю, — рявкнул Волк, не успев осознать, что пристрелить ему попросту нечем.

Снаружи Волк забросил заложника в машину, сел за руль и надавил что есть мочи на педаль газа. Колеса мерседеса заверещали по сухому асфальту. Свернув за угол, он смог облегченно вздохнуть когда, наконец, ощущение цели на затылке его покинуло.

Машина выехала на автостраду, и Волк сбавил скорость до максимально разрешенной. Он смотрел прямо, скулы были крепко сжаты, ноздри широко раздувались от каждого вздоха. Сердце бешено колотилось в груди.

Лис сжимал в руке помятую визитку отеля Де Саламанка, выпавшую у Нойманна из кармана пиджака. На оборотной стороне рукой регистратора был прописан номер «33».

— Убьют его, — сказал Лис.

— Чихать я хотел.

Волк набивал на руле кончиками пальцев мелодию в такт музыке из колонок.

Лис сидел молча всю дорогу. Пустым взглядом он отсчитывал белые полоски разметки, бегущие по дороге. В мысли закралась безысходность. Это конец. Не было ни желания, ни сил сопротивляться молодому оперативнику. Впереди: отправка на родину и тюрьма. Если он конечно доживет.

Через двадцать минут они припарковались на пустынной, плохо освященной улице.

Лис давно научился скрывать свою боль в секрете от окружающих. Но сейчас чувствовал себя отвратительно. При побеге удалось захватить свой рюкзак. Он принял лекарства. С каждым следующим разом их эффективность снижалась. Болезнь прогрессировала. Сколько еще он сможет бороться?

— Иди за мной, — сказал Волк и вышел из машины.

Лис повиновался. Снаружи он вдохнул свежий запах листвы, от нависших над проезжей частью веток дуба.

Они в здание и поднялись на второй этаж. Волк шел следом, указывая направление.

Лис медленно шагал по бетонному полу. Тусклый свет. В воздухе витал ядовитый запах сырости и пота. Где-то вдалеке слышался лай голодных собак. Сквозь глубины разума наружу вырывались крики мольбы и отчаяния замученных заключенных римской тюрьмы. Уши резал скрежет ломающиеся о бетонную поверхность ногтей в тщетных попытках выбраться из своих темниц. Коридор казался бесконечным. Каждый шаг сопровождался мощным ударом конвоира. Дойдет заключенный до камеры или нет, зависело от его настроения. Некоторые так и не вкусив узнической жизни, погибали прямо здесь — в коридоре смерти. Лужи засохшей крови на холодном бетоне, превращались в почерневшие пятна. Конвоир шагал сзади, продолжая наносить удары по ногам деревянной дубинкой. Икры раздулись настолько, что палка утопала в них, словно в тесте. Упасть значит быть забитым насмерть. Только эта мысль держала на ногах, только она помогала выжить.

— Эй, дедуля! Ты что уснул? — Волк толкнул Лиса плечом, выводя из прострации. — Вот дверь.

Они вошли. По количеству пыли и запаху Лис сразу определил, что в квартире не бывали как минимум несколько недель. Волк захлопнул дверь. Пройдя к холодильнику, он достал бутылку будвайзера.

— Слава тебе господи, святой Иосиф и дева Мария, — прошептал он, делая спасительные глотки.

Лис устроился на диване.

— Ты смотри только не помри мне тут.

Лис не ответил. Да и не мог. Он с трудом держал голову ровно, казалось, по его венам вместо крови текло вязкое моторное масло.

— Слушай, у меня здесь аптечка есть. Может тебе аспирин?

Лис просунул руку в сумку, нащупал шуршащую упаковку и выдавил еще две таблетки. Волк поставил на стол перед ним стакан воды. Допив несколькими глотками пиво, он зашвырнул булку через всю комнату в ведро.

— Гол!

Через двадцать минут Лис ощутил, как жизненная энергия потекла по телу, борясь с проклятой болью.

Волк копошился в ванной комнате. Расслышав звуки стучащей керамической плитки, Лис понял, что тот открывал тайник. Еще тридцать лет назад контрразведка в первую очередь обыскивала ванную комнату на наличие тайников. Вот чайник.

Когда он вышел, в руке лежала стопка паспортов.

— Оклемался? Еще бы. Я не для того залез по горло в дерьмо чтобы ты мне тут кони двинул, — Волк засунул паспорта за пазуху и глотнул еще пива. С тех пор как они пришли сюда, это была третья бутылка. — Бесит меня вся эта ситуация. Псих в очках устроил настоящую бойню в госпитале. Я еле ушел. А теперь я главный подозреваемый. Центр просто с ума сходит. Кто эти чертовы маньяки, а?

— Тебе будет не интересно. Через пару часов ты все равно от меня избавишься.