Шрифт:
В Конфедерации слишком хорошо знали эту неписаную моду помеченных страшным клеймом «Львовского поцелуя».
Откуда у окров пошла страсть увечить пленных отрезанием губ, не знал никто. Какую роль в этом изуверском обычае занимал город Львов — тоже. Только вот на каком-то этапе вооруженного противостояния стало все чаще и чаще звучать это сразу ставшее зловещим словосочетание. Во всяком случае, не так уж и недавно. Первые фотографии черепообразных лиц я видел еще по работе в «контре».
Меня вдруг словно толкнуло что-то изнутри — ведь это же Гирман!
Он заметил мое замешательство и, первым сделав шаг навстречу, негромко сказал:
— Все нормально, Кирилл Аркадьевич. Здравствуйте!
— Здравия желаю, Борис Яковлевич… — Неловкость хотелось бы как-то замять, но нужные слова враз выдуло из головы. — Честно говоря, я представлял вас иначе.
— Это? — он указал ладонью на закрытый свитером рот.
— Да нет, что вы. Возраст да и… — Как столовому серванту рассказать новенькой тумбочке о правильном понимании понятия «габариты»? — Поболей вы, по рассказам, казались.
Он улыбнулся — уголки темных глаз поползли в гору.
— Да… Я еще могу разделяться на три части, а в полнолуние становиться невидимым.
— Ха! Ну, это я и так знаю!
Действительно, что-то я тормознул. Помню легендарную, десятки раз слышанную историю о том, как в Рубежном Гирман спалил обвешанную сверху донизу металлокерамикой, системами динамической защиты и прочими фенечками глубокой модернизации, навороченную польскую «Тварыну». [56]
Просчитав маршрут бронегруппы, он с ночи залез в полуразрушенную кирпичную трубу снесенной почти до фундамента районной котельной. Держалась она якобы на честном слове, и в ней светилось несколько дыр от снарядов, сквозь которые сей урбанистический шедевр просматривался насквозь. Боря заранее завязал узел на скобе ступеньки снаружи, а сам стальной трос — закинул внутрь трубы. На чем и как он расположился, история умалчивает, но, мартышкой на суку просидев половину суток, — дождался.
56
Тварына (укр.) — животное. Жаргонное наименование польского танка «РТ-91» «Тварды».
Пока его бойцы отвлекали противника огнем из руин соседнего квартала, Гирман спустился по тросу несколько метров, оказался напротив хорошего сквозного пролома и менее чем с сотни шагов, сверху вниз, смачно приложился из тяжелой «Таволги» [57] в заднюю полусферу башни. После, сжигая руки, съехал по тросу вниз и, песчанкой юркнув по заготовленному в руинах проходу, исчез в лабиринтах развалин до того, как авиационные пушки «Лёли» [58] спаренным огнем заподлицо срезали на все сто пудов отслужившую свое предназначение трубу.
57
РПГ-27 «Таволга» — гранатомет одноразового применения.
58
«Лёля» — жаргонное наименование 35-мм зенитной самоходной установки «Лоара» на базе модернизированного варианта танка «Т-72М1». С началом боевых действий силы польского контингента СОР ЕС, добавив комплекс противопехотного вооружения, использовали ее в качестве боевой машины прикрытия танков.
С моим пузом такой цирковой номер не проделать, тут и к бабке не ходи. Совсем не крупному Штейнбергу — тоже слабо. Да и по-хорошему мало найдется хитрецов, готовых повторить Борин трюк, а тех, кто смог бы просчитать все и, главное, решиться на подобную головоломную авантюру, — на пальцах одной руки перечесть можно.
— Пацаны, что за хренотень — тут все свои, кончайте «выкать». — Прав Петя, да и влез вовремя.
— Да, действительно, Яковлевич… — Я протянул руку. Он вновь невидимо улыбнулся и пожал в ответ.
Добрый, скромный, тихий мальчик лет двадцати пяти. Ему бы очки еще — вылитый ботан — рядовой аспирант Стасовой кафедры. И это — он: прошедший кошмар лагеря для перемещенных и обезображенный на всю оставшуюся жизнь, выкупленный за деньги еврейской правозащитной организацией и бежавший от сытой жизни опять на войну, сжегший вместе со своими гранатометчиками народу и техники на десять международных трибуналов, неуловимая гроза и гордость обеих воюющих сторон в одном лице, охраняемый пожаром войны и объявленный в розыск пятью независимыми государствами международный военный преступник — Борис Яковлевич Гирман!
Выехали в штаб Колодия. Решил взять с собой Кобеняка. Все же командирский опыт у подполковника — не чета моему. Пока собирались, чувствую, Денатуратыч маячит за спиной — неймется Деду. Тут и Василий Степаныч подоспел.
— Ты, Аркадьич, найди время — переговори с Передерием.
— Я помню. Он с нами поедет.
— Ты сейчас поговори!
— Иван Григорьевич! Иди сюда, дорогой… стоишь в дверях бедным родственником, голодными глазами затылок мне палишь…
Два раза просить не пришлось. Мелкой рысью оказавшись у стола с картами, наш чудо-подрывник разложил веером густо исписанные листы.
— Хорошо, хорошо, ты с нами едешь. Сам все и расскажешь.
— Кирилл Аркадьич, потерпи две минуты. Хорошо?
— Лады. Садись, докладывай.
Он сосредоточился и кратко выложил все, что они со Степанычем запланировали. Общее решение я уже знал — ничего нового в услышанном не было.
— Принято, Иван Григорьевич, я — понял.
— Самое главное! Когда встанет вопрос — надо отстоять, ругаться, не знаю, но добиться, чтобы нам по периметру ставили комплекты «Охота».
Нормальные запросы!