— Так откуда «Ураганы»?

— Это — к твоим командирам… — Ну, понятно, зараза такая. Ни слова — сверх отпущенного лимита.

— Придем на место, возьму «болгарку» [91] — зубы тебе подровняю. Вот тогда, братишка, ты сразу вспомнишь — откуда.

— Я, как ее увижу, первый все расскажу, Аркадьевич! — И еще ржет, коняка! И правда, чего я до мужика домахался?! Это у меня — партизанская вольница, а у него — служба. Ляпнул лишнего и уже — никто и звать — «Никаком». В лучшем случае.

Кинул последний взгляд на пожарища. Ну и наворотили делов…

— Ладно, двинули народ догонять, секретный ты наш.

Майор Колодий, услышав о наличии в головном дозоре артнаводки, рисковать не стал — и секунды не медля, выслал навстречу засадную группу.

«Уазик» двух расчетов «Корнета» проскочил по параллельной основной дороге грунтовке и встал в полутора километрах от Родаковской базы. Место совсем не простое — заранее подготовленная позиция: еще пятьсот метров в сторону перевала и развилка на Лотиково. Тут они гостей и ждали.

С полотна ни тропу — в восьмистах метрах, ни распадка, по которому приехали бойцы Богданыча, ни самой «таблетки» производства Ульяновского автозавода не видно. Вокруг — пашня. Слева — редкая, как старая расческа, посадка на три скореженных в ширину деревца. Справа — обзор до горизонта.

Когда рванули сюрпризы Сутоганского бугра и начался бой, головной дозор прошел половину пути и даже успел чуток потупить на Лотиковском повороте. С первым взрывом и потерей связи машины притормозили в какой-то сотне метров от одного из дорожных столбиков с нарисованной киноварью на обратной стороне большой восьмеркой.

Стояли долго. Как потом выразился командир засады: «Никак не могли отдуплиться». Не имея ни связи, ни информации извне, совершенно ослепнув и оглохнув, камрады все же решили продолжать движение. Предположить, что идущая следом элита бронекавалерии может попасть под разгром на голом подъеме, могла только золотая голова Шурпалыча. Ну, на то он и стратегический гений Восточной Малороссии.

Двинулись с максимальной осторожностью. Пехота спешилась и развернулась в две колонны по обе стороны машин. Типа — щит!

Когда вертикаль середины башни непотопляемого «Леопарда» совпала с ярко-красной восьмеркой придорожного столбика, один из наших нажал кнопку подрывной машинки. Под днищем танка оглушительно ухнул фугас капитана Петренко. Оказавшуюся поблизости пехоту просто смыло взрывной волной. В тот же миг два «ПТУРа» ринулись к своим целям.

Оглушенная «Лоара» встречала неминуемую кончину вполне безучастно, а вот замыкающий «Тварды», напротив, продемонстрировал недюжинную сноровку и готовность сражаться до последнего. Среагировав на облучение лазером, танк вначале неожиданно резко для своих габаритов крутнулся на месте и, изменив угол, буквально прыгнул вперед: успел на четверть развернуть корпус, задел ЦУРовский грузовик, но спрятаться за ним полностью не успел. Правда, шансов-то и было — сущий мизер! Система наведения «Корнетом» по лучу не дает увернуться, самая мощная из всего партизанского арсенала тандемная боевая часть преодолевает любые экраны и броню, а наведение в геометрический центр цели — в обитаемую зону танка — делает совсем призрачными надежды экипажа на выживание.

Чудом, но механик-водитель своих товарищей спас. Два рывка «Тварыны» и засунутая за бортовуху морда привели к попаданию в моторный отсек. По утверждению нашего расчета, сичовики вытаскивали танкистов живыми. Наверняка поляков спасли открытые люки. Танк еще какое-то время безуспешно пытались потушить. Контуженых и раненую пехоту быстро загрузили в грузовик и уже там оказывали им первую помощь.

В «Лёле» и в наследнике «Королевских Тигров» сразу сдетонировали боекомплекты. Там экипажи не извлекать надо, а отпевать.

Сразу после атаки все три БТР развернулись и, на ходу открыв пушечно-пулеметный огонь по позициям «ПТУРов», запетляли галсами по полю. Бойцы Колодия тоже гав не ловили — прыгнули в «уазик» и, с чувством честно исполненного долга, по грунтовочке быстренько умчались под крыло Богданыча. Когда броня преодолела восемьсот метров раскисшей грязи — «таблетки» и след прослыл. Всех трофеев — два отработанных транспортно-пусковых ракетных контейнера, задранные концы контактных проводов да размашисто начертанное пальцем по снегу краткое нецензурное ругательство или, по желанию адресата, тире, кулинарный рецепт.

Перестроившись, головной дозор разделился. Пехота ЦУРа, грузовики, машина артиллеристов и минный трал, чуть сдвинувшись назад, остались невдалеке от горящей техники. Добровольцы, польская КШМ и три вернувшиеся ни с чем БТРа помчались назад к основной колонне. Жаловаться, наверное…

Они подошли к входу в Сухую балку ровно через пять минут после прибытия на подкрепление к Кобеняку вспаренной от бега группы Жихаря.

Потерявшие связь и всерьез напуганные складывающейся ситуацией, СОРовцы решили действовать максимально осторожно. Сичовики заняли позиции между КШМ и бронетранспортером на самом краю растянутой в длину и вширь балки, второй БТР с десантом на броне пополз на разведку, а третий, также облепленный пехотой, опасливо двинулся за ними на дистанции прямой видимости.