Книга рассказов Натальи Колосовой – это призыв найти свое подлинное место в жизни, порой вымученное трагедией и болью столкновения со злом, это опыт заглянуть, прежде всего, в собственную душу, чтобы увидеть в ней Божественный свет. Нужна ли сегодня такая книга читателю, кстати, далеко не обязательно «православному» и «воцерковленному»? Судить ему самому. А суд читателя для автора (конечно, помимо Суда Божия) превыше всего.
Редактор Эсмира Травина
Корректор Эсмира Травина
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
За гранью
Эту историю рассказал мне мой дед. Я даже и полагать тогда не мог, что в жизни могут происходить такие завертоны судьбы – давно запрограммированные, как оказалось. И эти завертоны приводят к неизбежному, которое мы или принимаем, или отпихиваемся от него всеми четырьмя точками опоры. Начнём.
…Мне тогда было лет девять. У моего деда был заветный ларчик, к которому он не допускал никого. Дед хранил его в письменном столе в ящике под замком. Ключ всегда находился у деда. Что было в том ларчике – никто не знал, кроме него самого. А мне представлялось, что там какая-то страшная дедовская тайна, или сокровища морских пиратов, ну или, на худой конец, карта, в которой указывалось, где спрятаны сокровища.
И вот фортуна сверкнула мне розой ветров. Дед что-то писал, сидя за столом, я возился рядом с новоподаренной отцом игрушкой. Раздался звонок в дверь.
– Маша, открой! – сказал дед моей маме.
Через несколько минут в комнату вошёл человек. Дед встал, пожал ему руку и вышел с ним из комнаты, забыв запереть ящик стола. Заветный ларчик тут же был извлечён мной из недр тайны на свет божий.
Содержимое ларца дало мне возможность почувствовать себя кладоискателем – я пискнул от восторга! Потрёпанная карта, рисованная от руки, была испещрена тонкими голубыми неровными линиями, жирными точками, возле которых было что-то мелко написано, и цифрами, обведёнными красными кругами.
Здесь же был ещё один странный, но интересный предмет, напоминающий знак плюс, только одна его палочка была длиннее другой; по краям он весь был украшен вырезанными узорами, а середина его была гладкой и ровной. Из чего он сделан, для меня было непонятно: это было не дерево и не металл.
И последним предметом оказалась грязная, затёртая, пожелтевшая тетрадь. На первом листе было написано: «Адэский 1 Жора. МАГЛАГ».
В момент, когда я впивался глазищами то в карту, то в тетрадь, при этом держа в руке этот странный «знак плюс», моё ухо было захвачено в плен пиратскими костлявыми пальцами деда.
1
Здесь и далее правописание отдельных слов намеренно искажено с целью придания лексической колоритности языку повествования.
– Уй-уй-уй! – заскулил я, пойманный на месте преступления.
– Ах ты ж, стервец, это ж кто тебе позволил шарить у меня в столе?!
– Никто, деда, я сам!
– Ах, сам, говоришь! Где ключ взял?
– Какой ключ?
– Не, ну ты поглянь на этого пострелыша! «Какой ключ» – от стола!
– Нет у меня никакого ключа, ты сам стол не закрыл! – скулил я жалобно.
– А ты, значит, и момента не упустил, да?
– Ну так ведь интересно же, деда!
– Не, ну ты глянь, прям я в молодости! – хватка дедовых клешней-пальцев ослабла, и голос помягчел.
– Давай, слаживай всё на место и дуй в угол!
В ларец вернулась карта, тетрадь, а вот «плюсик» уж больно мне пришёлся по вкусу. Я зажал его в ладошке в надежде, что дед его не заметит.
– Так, пострел, где крестик?
– Какой крестик? – я попытался изобразить удивление.
– Какой? Такой! А ну покаж руки.
Я вытянул перед собой кулаки и разжал их.
– Не, ну я в молодости, точно! Марш в угол, заноза, и чтоб об увиденном никому ни слова. Ты понял меня, Сёмка?
– Понял, понял! – сказал я, а самого сверлило любопытство. Простояв в углу минут пять, решил идти на абордаж.
– Дед, если ты меня не выпустишь из угла и не расскажешь, что это такое и что значит «Адэский Жора. МАГЛАГ», я всё расскажу бате с мамкой!
– Ах ты ж, хлыщ кручёный! Прям так и расскажешь? Ну а если это не моя тайна, а чужая, как мне тебе её можно рассказать? Лучше давай я расскажу тебе одну историю – интересней, чем эта тайна! – деда Жора попытался со мной поторговаться.
«Так, чужую тайну деда не расскажет, – да я бы тоже не рассказал, – тогда надо соглашаться на историю», – подумал я.
– Ладно, давай историю рассказывай.
– Э не! Расскажу, но не сегодня.
– Когда же?
– Вот завтра родители уедут в деревню, тогда и расскажу!
– А что, сейчас нельзя? Это тайная история, да?
– Да, Сёмка, очень тайная.
На следующий день не успели родители уйти за дверь, как я подступился к деду.
– Деда, давай рассказывай тайную историю!