– Лучше я песком умоюсь, – ответил Семен, и все рассмеялись.

Семен был благодарен этим людям, о которых вчера подумал плохо из-за убийства змеи.

На четвертый день пути Карыгин всех обрадовал:

– Возможно, сегодня дойдем до стоянки пастухов.

– Это там, где стоял поезд? – обрадовался Семен.

– Нет, с того места до железной дороги далеко. Примерно один день ходьбы. Пастух мог явиться к поезду только оттуда.

Столь радостная весть дала всем силы, и Семен думал только об одном: сегодня он увидит свою дочь. В этом у него не было сомнений: Леночка у пастухов. И от этой мысли он шел впереди всех, хотя временами Карыгин не раз говорил, что не надо спешить, ибо силы нужны на весь день. И все же Семен забывал об этом. Карыгин понимал его состояние.

К полудню Розенталь сильно устал, его качало. Соат тоже был утомлен, ведь он уже давно не ходил с овцами в степь. Пришлось геологу объявить отдых, и все вытянулись свои ноги на песке.

Через пять минуту Соат стоял возле верблюда и разливал воду по кружкам из бурдюка. Карыгин подошел к нему и тихо сказал:

– Налей ему побольше, а то до вечера не дотянет, свалится.

– Не надо было так быстро ходить, не надо было его вперед пускать.

– Ладно, не ворчи. Когда станешь отцом, сам поймешь. Он уверен, что сегодня увидит дочь, он этим живет.

– Нам надо хорошенько отдохнуть. У нас есть жареное мясо, залитое жиром. Может, поедим?

– Согласен, от мясо я никогда не откажусь, – и Карыгин похлопал спутника по плечу, затем выпил свою порцию воды.

Соат дал инженеру полную кружку и сел рядом. Семен выпил разом, легко вздохнул и сказал, что готов идти дальше.

– Сидите, мы решили устроить обед и отдохнуть, иначе до стойбища не доберемся.

Разумеется, Семен догадался: эта задержка из-за него. Ему стало стыдно из-за своего бессилья, и он ударил кулаком по песку.

– Я должен идти впереди, а не плестись в хвосте, ведь там моя дочь, – нервно сказал Семен.

– Не переживайте. Мы тоже устали, всем нужен отдых. Скажу вам один секрет: в пустыне нельзя быстро ходить, иначе далеко не уйдешь. Вот верблюд, – и он показал на него рукой, – он ходит тихо, зато далеко.

В этот день они так и не дошли до пастухов. Все были расстроены, особенно Семен. Вечером даже не стали разжигать костер. Просто поужинали сухофруктами и сразу легли спать. Когда Соат укладывал оставшиеся продукты в сумку, в его голове мелькнула страшная мысль. Он подозвал Карыгина к верблюду и тихо спросил:

– А что если пастухи сменили свое стойбище и ушли в другое место?

– Всякое может быть, но два года назад Ибрагим-бобо, хозяин стойбища, был доволен колодцем. Будем надеяться, что они еще там.

Утро пятого дня началось вполне обычно, и лишь следы на песке говорили, что ночью их посетила необычная змея. Соат склонился над следом и сказал, что эту змею называют «Стрела». «Она тонкая, длинная и может лететь, как стрела, – пояснил он. – Наши люди говорят, она может сделать дырку в животе человека. Ее очень боятся, потому что от нее трудно убежать». Карыгин широко улыбнулся:

– Сказки это. Это змея сама убежит от человека. Меня она кусала за руку, и ничего. Вообще, азиаты про змей насочиняли такие невероятные истории, что теперь сами не поймут, где правда, а где вымысел. Этот малоизученный край для геологов и зоологов – настоящий клад для новых открытий. Ну что, в путь? Сегодня решающий день.

Минуло три часа, путники одолели очередной бархан и замерли на месте. Перед их взором возникла ровная площадка и на ней – четыре юрты темного цвета. Все обрадовались, улыбаясь друг другу, и лишь верблюд остался невозмутимым. Хотя, должно быть, и он радовался, ведь у колодца напьется воды вдоволь.

Когда до юрт осталось немного, им навстречу выбежали две огромные собаки, одна была черная, другая рыжая, лохматая.

Они громко лаяли, но на чужаков не бросались и шли рядом.

– Не обращайте на них внимания, тогда не укусят, – предупредил Соат.

На лай собак со всех юрт выбежали дети: остриженные, загорелые, в длинных штанишках. Девочки были со множеством косичек, а некоторые и вовсе остриженные наголо. Детвора с шумом устремилась навстречу гостям – чужие здесь в диковинку. Но стоило им разглядеть светлых людей, как они испугались и затихли. Дети шли впереди чужаков. Старший из них, лет десяти, заговорил с Соатом, признав в нем своего азиата. Правда ли, что эти светлые люди – русские? Малыши видели русских людей впервые и разглядывали их с любопытством. «Зачем они пришли сюда», – спрашивали дети у Соата, но тот молчал, потому что дети мусульман должны быть скромными со взрослыми, а не назойливыми. Впрочем, за него это сделал Карыгин, он заговорил на тюркском языке. Это потрясло детей: надо же, чужак владеет их языком. Где он научился?

С каждым шагом к юртам у Семена все сильнее билось сердце. Неужели он увидит свою дочь? Отец уже всматривался в темные проемы юрт и ждал: вот сейчас Леночка выбежит оттуда и с радостными криками бросится к нему. Но пока никого.

Из второй юрты вышел седой низенький старик. На нем был сине-черный полосатый халат и светлая шапочка, бородка в виде клина. Карыгин узнал его: это был Ибрагим-бобо, глава большого семейства. Старик же не сразу признал геолога и встречал людей с улыбкой, ведь любой путник – гость. Таков обычай кочевников.