– Прости, я не сдержался, – покаялся он. – Я не хотел напугать тебя или обидеть… Ты… ты прости меня, ладно?.. Всё, отдыхай. После поговорим, – и Рамадан поднялся, желая только одного: уйти, убежать, но больше никогда не видеть этого мальчика.

– Кто вы? – остановил его хриплый голос подростка. Рамадан замер, а мальчик задал следующий вопрос: – И кто вам я?

Рамадан подумал и опустился на корточки напротив подростка. Золотые цепкие глаза осторожно заглянули в синие. Мальчик явно ждал ответ на свой вопрос. Но в глубине глаз цвета лазури Рамадан разглядел то, что скрывала израненная детская душа: надежду и несокрушимую жажду жизни.

И Рамадан принял решение и произнес:

– Я – твой отец. Твоё настоящее имя – Лейс Эль-Каед. Больше я никогда тебя не оставлю и никому тебя не отдам… А теперь вставай. Мой сын никогда и ни перед кем не должен вставать на колени.

Рамадан протянул мальчику руку, но тот, не сводя с него глаз, сам поднялся на ноги. Через много лет Рамадан узнал, что в тот миг он, Рамадан, как никогда, был близок к смерти.

В ноябре 1996 года мальчику исполнилось четырнадцать лет. Рамадан зовёт его Лейс. Лейс живёт в Рамлехе, в доме, где у него есть своя уютная, большая и светлая комната. И всё же мальчик по-прежнему спит только в одежде, никогда не поворачивается к незнакомцам спиной и не выносит ничьих прикосновений. Сегодня Лейсу снова приснился кошмар, и он дрожит, сидя в углу мокрой от пота постели.

– Расскажи мне о своих снах, habibi, – попросил Рамадан, прибежавший на дикие крики сына.

– Не надо, не спрашивайте. Я не могу, – Лейс забился в угол.

– Если мы не справимся с твоими кошмарами, Лейс, то они сожрут тебя заживо. Поверь, я знаю, о чём говорю.

Мальчик вскинул на мужчину удивлённые глаза:

– Вы знаете? А откуда?

– Ну, то, что происходит сейчас с тобой, происходило со всеми, кто хоть раз был на войне или в плену… Я тоже прошёл через это. – Лейс отвернулся. Рамадан спокойно продолжил: – Лейс, я действительно хочу тебе помочь. Но для этого я должен знать о тебе всю правду. Даже самую горькую… Расскажи мне, что с тобой произошло? Как ты жил девять лет? Что случилось той ночью в Лахоре? Почему тебя нашли у порога больницы? Где ты взял нож? Ответь мне, сынок. Я сделаю всё, что угодно, пойду на любое преступление, чтобы защитить тебя, но я не смогу помочь тебе, если я не узнаю правды… Так помоги мне! – Последнее прозвучало, как мольба. Мальчик промолчал. Мужчина сидел и мучился в ожидании ответа.

«Выпороть его? Наказать? Наорать? Всё равно не поможет – Лейс и худшее видел», – думал Рамадан.

– Хорошо, я расскажу вам, – в конце концов, сдался Лейс. – Но за это вы выполните одну мою просьбу, ладно? – И с этими словами Лейс впервые исполнил для Рамадана свой фирменный трюк: склонив к плечу голову, он улыбнулся. Поражённый до глубины души Рамадан уставился на подростка. Пятнадцать лет назад Рамадан уже видел подобный жест, а этот мальчик воспроизводил его идеально.

– Я сделаю всё, что ты хочешь, – потрясённо прошептал Рамадан. И опрометчиво добавил: – Я тебе обещаю.

– В таком случае, найдите мне такого врача, который знает, что внутри у каждого человека. Ну, всякое там… нервы, кости, сухожилия…

– У тебя что-то болит, Лейс? Давно? – встревожился Рамадан. – Что же ты раньше молчал? Где у тебя болит?

– У меня ничего не болит, – Лейс смотрел непреклонно.

– Тогда зачем тебе врач? – не понял Рамадан. Подросток нетерпеливо вздохнул, поражаясь недогадливости взрослого.

– Ну, не всегда же можно раздобыть для защиты нож, так? – начал он.

– Так… Ну и что же? – Рамадан всё ещё не понимал.

– Ну, вот я и хочу, чтобы врач объяснил мне, как можно убивать людей голыми руками. Зная, как устроены люди, я же смогу это делать, чтоб защитить себя?

Когда к Рамадану вернулся дар речи, он кивнул:

– Хорошо, Лейс. Я найду тебе доктора. Найду самого лучшего. – Про себя Рамадан уже решил показать мальчика психиатру. – А теперь расскажи мне всё, что я хочу знать.

Смирившись с неизбежным, мальчик коротко вздохнул и неохотно заговорил. Он рассказал Рамадану всю длинную историю своей короткой жизни. Когда он закончил, Рамадан опустил в ладони лицо и впервые за много лет заплакал.

– Abu? – услышал Рамадан неуверенный, хриплый голос подростка. – Abu… ну не надо. Ну не плачьте. Не плачь, – неловко произнёс Лейс и осторожно взял Рамадана за локоть. Глаза у мальчика были сухими. – Папа? – впервые в жизни прошептал ребёнок.

– Всё хорошо, Лейс, Прости меня, мальчик, за то, что я оставил тебя. Сам себе я этого никогда не прощу, – выдохнул Рамадан и, забыв обо всём на свете, рывком притянул к себе мальчишку. Ледяной мальчик на мгновение съёжился в горячих руках Рамадана, а потом лёд начал таять. Рамадан неуклюже гладил приёмного сына по волосам, отмечая странный, почти серебристый блеск прядей русого цвета. В голову Рамадану пришла невольная мысль. Он нахмурился, осторожно накрутил на свой палец белый локон сына, поднёс его к глазам – и, наконец, понял всё. Волосы Лейса не выгорели на солнце, как уверял врач – за девять лет плена и боли они стали седыми…

Прошло три года. За это время Лейс полностью наверстал школьную программу, в ноябре ему исполнилось семнадцать лет, и Рамадан вручил ему долгожданный подарок. Это была доска для серфинга и оплаченные уроки у лучшего тренера на Шатбу. Тренера звали сеньорита Амада Альварес.

– Это чтобы ты по городу без дела не болтался, – вручая подарок сыну, усмехнулся Рамадан, заметив, как при виде доски разгорелись синие глаза Лейса.

Занятия продолжались целый год, пока в одну из ночей Лейс не был приглашен в шикарный люкс «Монтаза» – пятизвёздочного отеля Александрии. И вот теперь под Лейсом в темноте страстно извивается женщина. Ей – двадцать пять, она испанка и её зовут Амада Альварес. Подводя слияние к финалу, Лейс переносит вес тела на локти и мягко опускается на женщину. Глаза юноши мерцают в темноте: Лейс пытается определить, что нравится женщине больше, что – меньше.