Ритм потихоньку нарастал, танцовщицы извивались, толпа, надо полагать, возбуждалась…

Все это продолжалось минут 15–20, а потом со стороны зрителей раздались крики не в такт. Вскоре ударные и хор смолкли, а танцовщицы остановились. Леопарды в яме, лежавшие или бродившие до этого туда-сюда, оживились и начали группироваться возле моста, словно им дали сигнал к кормежке. Так оно и оказалось: толпа пришла в движение, и у входа на мост оказался тот самый «богатый» паломник и двое обнаженных туземцев.

На минуту воцарилась тишина, народ немного отодвинулся от этой троицы, а потом вдруг разразился довольно дружным воплем. Наверное, это был сигнал – один из туземцев кинулся на мост и побежал на ту сторону.

Бежать ему было всего метров пять, но он не достиг и середины – шансов, похоже, у него не было. Два леопарда прыгнули почти одновременно, но удачливым оказался только один, а второй вскочил на мост, обиженно махнул хвостом и спрыгнул вниз, где уже шел дележ добычи. Как только он освободил дорогу, на бревнах оказались паломник и второй туземец. Они благополучно перебежали на ту сторону, и толпа приветствовала их успех радостными криками. Паломник сразу же скрылся из виду – вероятно, направился внутрь одного из строений, а туземец остался сидеть на корточках недалеко от края рва.

Леопарды некоторое время кучей терзали добычу, а потом оставили ее в покое и разошлись, так и не доев тело.

Между тем на «танцплощадке» появился тот самый паломник. Некоторое время он, подбадриваемый криками, рассматривал танцовщиц, а потом одна из них улеглась на помост в центре и раздвинула ноги. Паломник даже не стал раздеваться…

Толпа начала было аплодировать в такт его фрикциям, но все кончилось очень быстро. Вой и вопли зрителей были полны разочарования.

Возвращение на родной берег происходило тем же порядком. Только оставшийся туземец, вероятно, был полностью деморализован – двигался вяло, и его стащили вниз, едва он успел ступить на мост. Когда крики немного утихли, вновь послышались звуки ударных, а вскоре вступил и невидимый хор. Танцы на крыше продолжались, но новых желающих попытать счастье не находилось. Леопарды скучали под мостом.

Семен смотрел в основном на танцовщиц и не сразу обратил внимание, что в толпе паломников передвигаются те самые трое людей в шкурах, и в руках у них нечто вроде корзин. «Небось плату взимают за представление», – интерпретировал Семен их действия. Люди с корзинами, вероятно, обойдя всех, вернулись к мосту и неторопливо перешли на ту сторону. Леопарды на них не реагировали.

Вскоре толпа разразилась криками, полностью заглушившими музыку. Причины для ликования Семен не усмотрел, но предположил, что на «танцплощадке» появился кто-то еще, только его пока сверху не видно – примадонну выпустили, что ли?

Ритм танца между тем нарастал, толпа вновь приходила в возбуждение – создавалось впечатление, что грядет главный номер программы, а до этого было обычное, изрядно уже надоевшее представление. А лысые женщины в масках все кружились и кружились вокруг низкого помоста.

И вдруг из-под стены вышел и остановился на краю площадки еще один человек в балахоне почти красного цвета. Он воздел руки к небу. В одной из них он держал какой-то небольшой предмет. Немедленно воцарилась тишина, продержавшаяся несколько секунд и сменившаяся целым взрывом воплей, – на площадку вытащили и начали укладывать на помост огромную серовато-бурую фигуру.

Что уж они там с ним сделали, Семен разобрать не смог, но в итоге несчастный питекантроп оказался как бы распят на этом алтаре – головой и конечностями он двигать не мог – только телом, да и то совсем немного. Наверное, ему освободили рот, так что, когда палачи отступили, раздался его рев, переходящий в визг и какие-то всхлипывания. Тем не менее даже со своего наблюдательного пункта Семен видел, что плоть его пребывает в восставшем состоянии. Вероятно, вопли пленника послужили сигналом к продолжению представления: зазвучала «музыка», а танцовщицы, извиваясь, двинулись по кругу. Обойдя пару раз вокруг помоста, одна из них покинула строй, влезла наверх и стала пристраиваться…

«Кажется, позиция называется „наездница“, и… сейчас меня стошнит, – подумал Семен. – Ни смотреть на это, ни слушать я не могу…»

Тем не менее он досмотрел и дослушал.

Они прошли через него все. Толпа ликовала. А потом… Потом в игру вступил человек в красном. Семен понял, что за предмет был у него в руке.

Окровавленный комок полетел через ров в толпу. Там немедленно началась давка. Танцовщицы обмазались кровью с ног до головы. Тело сбросили со стены в ров…

– Будьте вы прокляты! – прошептал Семен и оглянулся.

Два невысоких бритоголовых, безбородых воина в леопардовых шкурах смотрели на него. И улыбались. Был еще и третий, но он находился сзади – для троих тропа оказалась слишком узкой.

Тот, что стоял справа и чуть впереди, имел в руке дротик или короткое копье с тонким шиловидным наконечником. Тот, что слева, держал в руках лук и… Нет, он не натягивал тетиву, он ее уже натянул и сейчас будет выстрел. В упор. С четырех метров.

Семен много раз видел, как это бывает: натягивание тетивы, прицеливание и пуск – это не три действия, а, по сути, одно. Вот такое движение руками: р-раз – ксс…