Она стояла рядом, задумчиво смотрела себе под ноги. Чуть улыбаясь и перебирая ниточку жемчуга на шее, тихо сказала:

– Это было такое наваждение… Я никогда не думала, что со мной может такое случиться.

– Здесь, в этом городе? – осторожно спросила Лиза.

– В этом городе, – повторила Арина чуть слышно, словно уходя мысленно в прошлое и, было непонятно, переживала ли она всё, или пыталась от него освободиться. В её тёмных глазах была то ли скрытая грусть то ли сожаление, но глубина пережитого делала её ещё более красивой и таинственной. Боясь что-нибудь нарушить, Лиза не отважилась больше ничего спрашивать и промолчала.

В сумерках слабо освещённой улицы тускло отсвечивали большие и тёмные окна школы. Свет в здании был уже везде погашен и только в глубине коридора на первом этаже слабо и сонно светилась лампочка в комнате сторожа. Почти полчаса тому закончились занятия в вечерней школе и все быстро разошлись, спеша домой, а они остались вдвоём, продолжая разговор перед тем, как расстаться.

С тех пор прошло более тридцати лет. Но всё было по-прежнему так живо и дорого, словно не лежала между всем этим пропасть времени и событий. Теперь Лизе оставались только воспоминания и книги. Она выискивала их в интернете, скачивала, печатала некоторые на принтере или просто читала онлайн, жила и сопереживала с ними всё. Теперь можно было добраться до самых сокровенных и редких книг, которые раньше были недоступны. Теперь она читала глубоко трогательные и смиренные страдания юной княжны Натальи Долгорукой, почти триста лет тому последовавшей в ссылку за своей первой и единственной любовью, своим мужем, князем Иваном Долгоруким, разделив с ним все тяготы и невзгоды жестокой ссылки, пережив тяжкую разлуку, а потом и смерть его.

Все, о ком Лиза теперь читала, казались такими понятными и близкими, словно были её современниками. Она жила в мире юной Натальи, дочери знаменитого генерала Шереметьева, прославившегося при разгроме шведов в полтавской битве, друга и соратника Петра Первого, о котором упоминал Пушкин в поэме «Полтава». Царь Пётр настолько ценил Шереметьева, что стал крестным отцом его дочери. В 16 лет юная красавица, воспитанная в скромности и христианской вере, впервые появилась на балу и поразила молодого и блистательного придворного офицера, Ивана Долгорукого, выходца из такого знатного рода, что он был допущен быть близким другом самого царевича, будущего императора России. Любовь Ивана и Натальи была взаимной, их счастью, казалось, не будет конца и предела, но ещё не наступил день их великолепной свадьбы, как внезапно умер Пётр Первый и всё изменилось. Над родом Долгоруких нависла опасность опалы. Все родственники Шереметьевых(её знаменитого отца к тому времени уже не было в живых) уговаривали Наталью не выходить замуж за представителя рода, на который сразу же обрушились жесточайшие гонения со стороны новой правительницы России. Близкие отвернулись от девушки, когда она осталась верна своей любви, решив разделить с тем, кого любила, все беды и лишения. И, несмотря ни на что, они были, пусть горько и недолго, но необыкновенно счастливы. Их разлучили, Иван был казнён, а она продолжала любить его всю жизнь, оставив краткие воспоминания о своей люби и жизни. Её сын издал эти записки матери уже после её смерти и они стали любимой книгой молодых девушек следующего века. На этих воспоминаниях выросли и воспитались будущие жёны декабристов.

И уже через сто лет после этой любви и верности, декабрист князь Сергей Трубецкой писал своей жене, княгине Екатерине Трубецкой: «Любовь и благодарность моя к тебе горят в сердце моём чистейшим огнём, который с жизнью моей не угаснет. Сей пламень не есть чувство телесное и не может истлеть с телом нашим».

Истинно так. Часть бессмертной Вселенной не может быть смертной. С уходом тела из этой жизни и этого отрезка времени не заканчивается жизнь человеческого духа, сгустка космической энергии, монады в бесконечной, вечной и непознаваемой Вселенной. Из вечности приходит и в вечность уходит вечная душа, унося с собой всё, что узнала и пережила на этой Земле, а превыше и прежде всего – щедрый и бесценный дар, непознаваемое и необъяснимое благословение Бога – любовь. А может, и частичку самого Бога, если, как говорят мудрые, Бог – это любовь, а любовь – это Бог? И связь Творца и творения – только через способность творения любить? Ведь мы так мало знаем о многом тайном и сокрытом. И в наши дни Ваенга и Малинин поют:

Юная жена декабриста Никиты Муравьёва Александрина писала своему мужу в Петропавловскую крепость: «В течение почти трёх лет, что я замужем, я не жила в этом мире, – я была в раю…»

Более чем через сто лет Лиза прочла об этой необыкновенной любви и рассказала о ней своим взрослым ученикам в вечерней школе. А потом узнала и пережила её сама. Невозможную, запретную, недопустимую и горькую, но такую счастливую любовь, о которой мечтают и которую ищут все.

С тех пор прошло более тридцати лет, но она их почти не ощущала.

Тогда, более тридцати лет назад, до переезда в Белоруссию, они жили в небольшом военном городке в Молдавии, возле похожего на большую деревню городка Арцыз. Хотя это была Одесская область и земля эта относилась к Украине, почти ничего украинского там не было и жили везде в основном русские, молдаване и болгары. Они особенно одевались, везде звучала их непонятная речь, по-русски они говорили со своим особенным мягким акцентом, коверкая слова, а их красивые, похожие на цыганок женщины молчаливо поглядывали из-под чёрных бровей диковато страстными глазами.

Жизнь в военном городке была однообразной и тихой, но это только казалось. Всё-таки это была особенная жизнь военных в одинаковых типовых пятиэтажных домах, стоявших в ряд. Жизнь городка, где все жители были молоды и объединены особым положением военных среди невоенного окружения, была по-своему интересной. Именно эта объединённость, как принадлежность к одной семье, легко и быстро сближала всех.

Когда Лиза с сыном приехала в тот военный городок, Илья уже жил там больше месяца. Ей пришлось на это время остаться в Прилуках, где Илья служил до перевода в Арцыз. Она преподавала немецкий язык в вечерней школе, была классным руководителем выпускного десятого класса и уступила просьбе директора школы остаться ещё на месяц, чтобы провести через госэкзамены своих учеников, среди которых были и такие, что годились ей чуть ли не в отцы. Но это обсудили не только на педсовете в школе, а на семейном совете с Ильёй и Лизиными родителями, где было твёрдо решено, что подводить людей нельзя, что относиться к работе нужно серьёзно и ответственно, а потому на новое место службы Илья уехал один, а Лиза осталась доводить своих учеников до выпуска и писать характеристики.

Почему она так легко расставалась с мужем? Потому ли, что с самого начала их семейная жизнь была сплошными расставаниями и встречами, пока она ещё целый год училась в институте в Киеве, а он оставался в Прилуках и прилетал к ней каждые выходные, если она не могла оставить занятия и приехать к нему? Или потому, что с самого начала их отношения сложились именно так, как она считала правильным: мужчина должен быть всегда немного больше влюблён в женщину, чем она в него. Она не должна проявлять своих чувств к нему так, как он, даже если она его жена. Он никогда не должен быть уверенным, что полностью покорил и завоевал её, даже если он её муж. И только при таких отношениях семья может быть прочной и долговечной. Это было её убеждением.