Новоприбывшую молодежь Семен пристроил к тому же нехитрому делу – выпаривать соль. Особых надежд на то, что все они тут без него будут пахать «как папы Карлы», он не питал, но и сидеть здесь не собирался. Поэтому Семен просто установил нормы дневной выработки и пригрозил жуткими карами за их невыполнение.

Никаких иллюзий относительно своей способности заниматься бизнесом у Семена не было, поэтому запас трубок он раздал почти сразу – всем желающим. После этого он мог честно смотреть людям в глаза и говорить, что у него больше нет. Не стал он делать тайны и из того, как эти штучки изготавливаются. Это совсем не сложно, особенно если мундштук сделать из трубчатого стебля растения. Вылепить из глины чашечку с дыркой довольно просто, нужно только, чтобы при обжиге она не треснула. Народ потихоньку начал экспериментировать, поскольку иметь трубки хотели все – и мужчины, и женщины. Семен же на этом деле заработал немалый авторитет. Кличка Брат-Мамонт за ним закрепилась, а необходимость участвовать в коллективных воскурениях (или нюханьях?) почти отпала. Идиллия, однако, продолжалась недолго.

– Куда это вы собрались? – спросил однажды утром Семен.

– Бакуты, – рассмеялся обкуренный Танлель. – Бакутов поймали – будет очень весело.

– Да ты что?! – изумился Семен. – Что ж вы мне-то не сказали?! Я ведь тоже хочу бакутов!

– Поехали с нами, Брат-Мамонт! – расплылся в польщенной улыбке Танлель. – Вот этот бык будет твоим!

Надо сказать, что на сей раз караван выглядел довольно странно – шесть верховых быков и добрый десяток пустых. Причем эти пустые были молодыми и людей как бы немного дичились. Их поведение контролировали не столько воины, сколько старые верховые быки. Всадники им в этом помогали, но довольно робко и неактивно. Что и как нужно делать в такой ситуации, Семен не знал. Чтобы в очередной раз не попасть впросак, он пристроился рядом с Танлелем и, пользуясь его расслабленно-благодушным настроением, принялся выпытывать всякие исторические и географические подробности. Информатор оказался плодовитым.

Настоящие люди – это, конечно, люди-быки или «тигдебы». Их много – и там, и там, и даже во-он там. Размытая общность делится на племена или кланы (стада), самоназвания которых можно перевести как «большие сильные туры», «туры с рыжими пятнами», «черные туры», «туры в состоянии гона» и так далее.

Демонстрируя эрудицию, Семен высказал предположение, что Творец в процессе своей деятельности, вероятно, не до конца разделил этих людей с быками. Он не угадал – оказывается, люди-быки стали таковыми потому, что происходят от одного предка – человеко-быка, который был рожден женщиной! Разумеется, предварительно она вступила в интимную связь с животным, но скрыла это. Родившийся ребенок, естественно, считался среди сородичей обычным человеком. В те времена люди просто охотились на всех животных подряд и воевали друг с другом. Враги перебили сородичей первопредка, и малыш остался один. Он встретил корову (самку тура), у которой погиб детеныш, и начал сосать ее вымя. Она же стала охранять и защищать его, как родного. Малыш вырос, возглавил бычье стадо и с его помощью победил всех врагов. От него пошел народ человеко-туров.

«Что ж, – размышлял Семен, покачиваясь на бычьей спине, – фантастикой тут можно признать лишь соитие женщины с быком. Точнее – факт зачатия. А все остальное… Если у впервые родившей коровы забрать детеныша и начать сосать молоко, то она станет воспринимать человека как „своего", заботиться о нем и охранять. Такой способ „раздаивания" кое-где в моем мире практикуется и поныне. Говорят, лучше всего это получается именно у детей. Ученые допускают, что данный прием мог быть чуть ли не основным на заре скотоводства. В это легко поверить – как еще можно заставить зверя полюбить бесполезного для него человека? Не мочой же, в самом деле, приманивать…»

Семен погрузился в размышления и не сразу заметил, что его спутники стали оживленно переговариваться и время от времени махать руками, подавая кому-то знаки. Он начал озираться и всматриваться в окрестный пейзаж. Оказалось, что на разном расстоянии в том же направлении движутся группы быков и людей. «Какое-то сборище? Праздник?» – недоумевал Семен.

Примерно так и оказалось. И даже хуже: театр, гладиаторский бой, коррида…

К тому времени, когда они с Танлелем заняли «зрительские места» на склоне долины ручья, представление уже началось. Прямо перед ними располагалось некое подобие арены, диаметром метров пятнадцать. Полутора-двухметровые стенки были образованы выходами пласта известняка, подмытыми ручьем. Оставшиеся проходы перегорожены жердями и бревнами. Выше на обоих склонах среди кустов расположилось не меньше полусотни зрителей, которые с воплями и улюлюканьем смотрели, как здоровенный бык гоняет по арене троих людей. Семен их узнал, и ему стало тоскливо – соленосы…

В руках мужики держали свои неизменные рогатины, правда, толку от них не было никакого – у людей просто не выдерживали нервы, и они пускались наутек при приближении огромного зверя. А бежать было почти некуда: когда кто-то пытался влезть на склон, зрители спихивали его обратно, перелезть через изгородь тоже не получалось, так как за ней была другая – из зрительских копий. Мужикам удавалось хоть как-то уворачиваться лишь потому, что бык был очень тяжел, ноги его вязли в мелкой гальке, и он запаздывал на поворотах. Один из участников оказался голым по пояс, и Семен подумал, что рубаху свою он, наверное, пропил в Пендюрино и пошел за солью, обмотавшись рогожей, которая теперь валяется на земле и путается у всех под ногами.

Слабая надежда, что зверю надоест гоняться за юркими человечками, не оправдалась: когда животное оказывалось рядом с изгородью, зрители поднимали крик и покалывали ему бока копьями, не нанося, конечно, никаких ран. Рогатины свои мужики вскоре побросали и просто удирали со всех ног. Только все это было бессмысленно: представление кончилось очень быстро.

Первым погиб полуголый мужик: бык устремился за ним и гнал по кругу, пока тот не споткнулся. Второй запрыгнул на камни, полез вверх и был сброшен прямо на бычьи рога. Третий, пытаясь увернуться, запутался ногами в рогоже, валяющейся на земле. В общем, реакция у быка оказалась прекрасной. Быстро менять угол атаки ему не удавалось, зато рога были приспособлены наносить удары от самой земли до высоты почти в рост человека.

Следующая тройка погибла еще быстрее – под ногами людей валялись истерзанные трупы предшественников. Бык же их как будто не замечал. Однако во время первой атаки досталось и ему – один из мужиков умудрился всадить рогатину куда-то в область холки. Хлынула кровь, от чего зверь пришел в полное неистовство. Тело последней жертвы он таскал и швырял по арене так, словно хотел изничтожить начисто. В конце концов он остановился, постоял некоторое время, тяжело поводя боками, и рухнул на колени. Он так и стоял, пока через изгородь не перепрыгнул один из зрителей. Судя по одежде и украшениям, воин принадлежал к иному клану – не к тому, в контакт с которым вошел Семен. Последний смотрел, что называется, во все глаза – действо, причем явно ритуальное, продолжалось.