Жизнь вошла в привычную колею. Однако восточная терраса постоянно манила. Женщина подолгу стояла, высматривая его, страстного нежного незнакомца, который обманул ее. Только его нигде не было видно, хотя на стройке еще продолжались работы. Для нее до сих пор оставалось загадкой, почему он так внезапно исчез. Возможно, уехал домой сразу в тот же вечер, и знал, что уедет, поэтому и решился… Не верилось, что так могло быть. Но как еще по-другому все это объяснить?…

Острота ощущений постепенно стихала. Елена почти не сердилась на незнакомца, почти не грустила по тому невероятному колдовству, что охватило их тогда под кленом. Лишь иногда печаль окутывала ее сердце, хотя неизвестно, о чем именно оно тосковало: о том парне, о собственной молодости или о жизни, которая в данный момент есть, а через минуту уже катится в прошлое. Ничто не остается неизменным: счастье ценится только в воспоминаниях, а надежда зовет в будущее.

…Прошел год. Соседи вселились в дом. Хозяин пришел и пригласил Елену с мужем на новоселье.

Во время застолья было много тостов и разговоров, вспоминали, как строился дом, какие возникали проблемы, как их решали. И вдруг отец хозяина сказал:

– Жаль только, что так случилось с тем парнем…

– С каким парнем? О чем вы? – поинтересовался кто-то из гостей.

– Да с одним из наших строителей, – объяснил хозяин. – Хорошо, что не здесь, не на нашей усадьбе… Затаскали бы по судам.

И он рассказал, что однажды утром после сильного дождя кто-то нашел их рабочего здесь неподалеку на дороге – мертвого: тот с разгона врезался своим скутером в электрический столб. Вокруг были рассыпаны розовые розы, несколько цветков даже лежало на груди погибшего. Елена только нашла в себе силы спросить:

– А как звали того парня?

– Вадим… – ответили ей.

Женщина осторожно поднялась из-за стола и тихонько вышла. Медленно приблизилась к своей усадьбе, к тому месту, где раньше стоял клен, который недавно спилили. Она больше не могла сдерживать слезы – ей так хотелось обнять тот клен, прижаться лицом к его гладкому молодому стволу…

Валерий прибыл в Ялту вечером. Шел дождь. Настроение было паршивое. Курорт встретил его тусклыми огнями. Он отыскал отель, где должен был остановиться. Администратор выдала ключ от двухместного номера – его друг Игорь собирался приехать завтра.

Поднявшись на четвертый этаж, Валерий с трудом открыл дверь своей комнаты, включил свет и сразу проверил, есть ли горячая вода. Та оказалась чуть теплой, поэтому он быстро помылся и лег на кровать. Ничего не хотелось. И снова, как с ним часто бывало, в памяти начали пролетать отдельные эпизоды недавнего прошлого…

Он еще сидел у себя в кабинете – как раз принял последнего пациента. Устало прикрыл рукой глаза. Вдруг зазвонил телефон. В трубке послышался голос Лины. Не виноватый, как можно было ожидать после случившегося, а даже немного капризный.

Через полчаса она пришла. И только здесь ощутила свою вину или просто его плохое настроение. Села в углу кабинета. Потом поднялась, подошла к Валерию, ее рука потянулась к его плечу, но тут же опустилась и лишь как-то вяло коснулась стола. Надула губки:

– Ну что, ты мне ничего не хочешь сказать?

Помолчала. И дальше:

– Тогда я пойду.

Он поднялся и запер дверь на ключ. Снял и повесил халат, шапочку. Лина стояла перед ним, красивая и лживая, и бессмысленно (нарочно бессмысленно!) смотрела на него. Затем подошла к зеркалу, и ему показалось, что она слегка отвернула воротничок блузки и посмотрела на свою шею. «Что там у нее – засос?» – промелькнула ревнивая мысль. И с того момента в голове у него завертелось одно: как угодно – хоть лаской, хоть грубостью – обнажить ей шею и посмотреть, что там.

– Почему я должен извиняться даже тогда, когда виновата ты? Почему я должен цепляться за тебя? – приблизился к ней.

– А ты не цепляйся! – сердито воскликнула Лина и презрительно, как ему показалось, взглянула на него.

И в этот миг он почувствовал, как горячая волна, откатившаяся от сердца, ударила ему в голову. Он еще обратил внимание, что его грудь начала ускоренно подниматься и опускаться. Сейчас Валерий испытывал к этой женщине единственное – безграничную ненависть. У него отяжелела и вспыхнула огнем правая рука, и мысленно он дал ей пощечину. Это ощущение опьянило его, и, ослепленный злостью, он на самом деле ударил ее, а потом схватил за воротник и с силой дернул к себе.

Лина отскочила к двери и лихорадочно начала проворачить ключ в замочной скважине. А он обессиленно опустился на стул и лишь тупо смотрел на нее. «Поправь воротник», – эту фразу он проговорил только мысленно, ведь губы не слушались и голос пропал. Она выскочила за дверь.

Спустя минуту он подошел к окну. Взъерошенная, с поникшими, словно под тяжелым грузом, плечами, девушка медленно шла к остановке. Проводил ее взглядом. Разве он мог тогда знать, что они больше никогда не будут вместе?