Все произошло так стремительно, что дети не успели и опомниться, а вокруг уже снова была тишь да гладь, только пакет напоминал о случившемся, да продавщица кваса тихонько хихикала и покачивала головой.

Лисена подняла пакет и осторожно туда заглянула.

– Что там? – Егор потянул пакет к себе.

– Да ничего особенного, детские вещи: теплая кофточка, сандалики, бутылка с водой, яблоко и пачка печенья.

– Ну и что будем делать с этим? Оставим здесь? Вдруг вернутся.

– Ты видел, в каком они состоянии? Им теперь явно не до пакета. Да и нет здесь ничего ценного. Пойдем-ка присядем в тенек на лавочке и подумаем.

– Ну, какие будут идеи? – поставив пакет на лавку, усевшись сама и расправив складки своего желтого сарафанчика, попивая квас, спросила Лисена своего спутника.

– Насчет чего? – не понял Егор.

– Как чего? Неужели тебе не интересно понять, что же там у них произошло? У меня так обе моих косички шевелятся от любопытства!

– Подумаешь, не поделили чего-то, поругались. Теперь уже, видимо, помирились.

– Не-е-ет, чует мое сердце, все не так просто. А может, им и помощь нужна. Как ты объяснишь детские вещи в пакете?

– Случайность.

– Не исключено. Но также не исключено и другое. Я начинаю расследование! Будешь мне помогать? – Стаканчик из-под кваса полетел в урну, Лисена решительно встала.

– Ну ладно. А с чего мы начнем? – Егор поставил недопитый квас на лавку и тоже поднялся.

– Начнем с мозгового штурма. Нам нужны бумага и ручки. Пошли в офис!

В холле образовательного центра обычно дежурил администратор. С утра за стойкой восседала Настя, пухленькая хохотушка с каштановыми кудрями. Алиса встречала таких на полотнах Рубенса, когда эта тема обсуждалась в художественной школе. И выражение такое слышала: «рубенсовская женщина». Насте оно очень подходило, по мнению Алисы. Настя в прошлом году не поступила в институт, и честно говоря, «больше не собиралась так позориться».

Её устраивала работа, которая длилась с восьми до шестнадцати часов шесть дней в неделю и оставляла свободными вечера для весёлых молодёжных тусовок. Она уже даже почти вышла замуж и не делала из этого тайны. Жених Борис, без пяти минут шеф-повар модного ресторанчика, ждал совершеннолетия своей избранницы, и сам был ненамного старше. Воспитывала Настя пуделя из дорогих пород, по выходным навещала в обязательном порядке бабушку в деревне. И была счастлива от этой своей простой житейской обустроенности. С посетителями центра всегда была восторженно-приветливой, с сотрудниками – почтительно-угодливой. В общем-то, всех устраивала.

Пока ей не давали интеллектуальных заданий. Перед результатами её интеллектуальной деятельности меркла вся народная мудрость. Возникали анекдоты, актуальные на многие лета, если нужно развеселить компанию. С такого рода заданиями Алисина мама всегда старалась дождаться второго администратора, Машу, которая являлась одноклассницей Насти (а обе девушки являлись одноклассницами Алисиного старшего брата, Руслана) и была полной её противоположностью.

Маша, сероглазая блондинистая тростиночка, перешла на второй курс в институте культуры, училась на режиссера. После лекций бежала на работу, в уже знакомый нам образовательный центр, где была занята с шестнадцати до двадцати одного часа. На работе успевала сделать больше положенного, по собственной инициативе приукрашивала интерьер, и всегда успевала поучить своё студенческое, а также подшлифовать своё умение выражаться по-иностранному. Английский она знала достаточно хорошо, занималась им много лет, даже закончила курсы технических переводчиков. Теперь срочно занялась немецким – решила поучиться со следующего года в Германии. Алиса Машу обожала, хотя общалась с ней гораздо реже, чем с Настей. Когда Маша работала, и у Алисы начинались всевозможные занятия. А с Настей приходилось общаться в долгие часы обеденного ничегонеделания, и именно Настя часто становилась объектом розыгрышей Егора и Алисы, впрочем, всегда безобидных.

Настя, как и следовало ожидать, восседала за стойкой администратора и ела большое пирожное, запивая чаем. Завидев Лисёну и Егора, она радушно предложила им угощаться и достала откуда-то другое пирожное. Глупо было бы не согласиться. Настя и влажные салфетки предложила, чтобы не нужно было идти мыть руки.

– Как у тебя дела, что нового? – завела Алисёна разговор по-взрослому.

– Ой, и не спрашивай! – Настя махнула рукой и отправила в рот очередной кусок бисквита с кремом и орехами. – Сбегала сейчас в торговый центр, хотела платье купить, мне вчера понравилось. Померила платье. Не влезла! Расстроилась и купила пирожные.

– Они влезли, – съязвил Егор. Настя или не услышала, или не оценила. Лисёна тихонько хихикнула.

Пакет с детскими вещичками незаметно от взрослых водрузили на вешалку, и он стал незаметен среди других, ему подобных. Многие маленькие посетители этого офиса с громким названием «Центр развития личности», приходившие сюда регулярно изучать иностранные языки и другие премудрости, оставляли в холле пакетики со сменной обувью и прочим добром. Был тут и большой пакет с «потеряшками» – вещами, которые всякий отказывался обозначить своими. Так, новый симпатичный пакетик с Микки-Маусом ни у кого не вызовет вопросов, и только двое знают, что это – возможный ключик к разгадке неординарного случая.